Стив Возняк - Стив Джобс и я: подлинная история Apple

Ознакомительный фрагмент

Инженеры из компании Sylvania разрешили мне взять эту книжку домой. В ней подробно описывалось устройство мини-компьютера Digital Equipment PDP-8. Он размещался на высокой стойке, и на нем была куча индикаторов и переключателей, будто он был частью производственного оборудования на фабрике. Я точно не знал – ведь нигде, кроме как в офисе компании Sylvania, я с компьютерами не сталкивался. Эта книжка наконец дала мне ответ на вопрос: каков был настоящий компьютер. Этот вопрос не оставлял меня в покое начиная с четвертого класса.

Я уже хорошо владел логикой и мог без труда комбинировать элементы и собирать логические схемы. Теперь у меня было подробное описание устройства настоящего компьютера. Я провел много ночей, пытаясь найти способ скомбинировать логические узлы, с помощью которых можно было бы собрать компьютер PDP-8. Моя первая собственная схема компьютера была огромной, я ее не закончил и наверняка наделал в ней кучу ошибок. Но это было только начало.

В течение последующих нескольких лет, начиная со старших классов средней школы, я смог раздобыть схемы практически всех мини-компьютеров, существовавших в то время. Тогда они выходили на рынок чуть ли не каждый день. Они были намного меньше тех огромных машин, занимавших целые комнаты. Типичный мини-компьютер того времени, имевший достаточно оперативной памяти для запуска программ (на понятном языке программирования), был размером с микроволновку.

У меня были схемы мини-компьютеров производства Varian, Hewlett-Packard, Digital Equipment, Data General и многих других фирм. Как только у меня выпадали свободные выходные, я брал каталоги компонентов логики и микросхем, из которых состояли компьютеры, и руководство по какому-то конкретному выпущенному компьютеру и пробовал разработать свою собственную версию этой машины. Частенько я пересобирал один и тот же компьютер два или три раза, используя более новые или совершенные компоненты. У меня была собственная забава: я пробовал перепроектировать все эти компьютеры, используя меньшее число микросхем, чем было предусмотрено в заводской комплектации. Не знаю точно, почему я тратил на это все свое свободное время. Я работал над этим в одиночку в своей комнате, заперев дверь. Это было моим личным хобби. Я не рассказывал о том, чем занимался, своим родителям, друзьям или учителям – вообще никому – много лет. Это было очень личным для меня.

Поскольку я не мог себе позволить покупать все эти компоненты для сборки настоящих компьютеров, мне оставалось лишь проектировать их на бумаге. Обычно, когда я начинал проектирование, я часто сидел допоздна или на протяжении нескольких ночей, растянувшись на полу в своей комнате с банкой колы и разложив вокруг себя кучу бумаг. Поскольку я не мог собирать мои компьютеры по-настоящему, я снова и снова пытался проектировать свои схемы, улучшая их и используя все меньшее количество запчастей. Я соревновался сам с собой, и у меня было много хитростей, о которых вы не узнаете ни из каких книг. Спустя год после того, как я стал этим заниматься, у меня уже было такое чувство, что никто, кроме меня, не мог владеть всеми этими хитростями, к которым я прибегал, стремясь уменьшить количество запчастей. В то время я уже собирал компьютеры с вдвое меньшим количеством микросхем, чем у производителей, но только на бумаге.

Глава 4

Розыгрыши и мораль

Парень по имени Рик Зенкере был главным клоуном выпускного класса школы Хоумстед в 1968 году. Он был забавным парнем. Поскольку на занятиях мы обычно рассаживались по алфавиту, он, как правило, сидел за партой рядом со мной. Ну, это было и понятно. Так вот, Рик, еще один парень, который сидел рядом с нами, – Скотт Сэмпсон, и я решили, что мы будем поступать в колледж вместе.

Мы решили посетить Калифорнийский технологический университет. Для этого нам нужно было лететь в город Помона в Калифорнии, где находились школа Скриппс, колледж Помоны и Калифорнийский политехнический университет.

А затем мы передумали и решили, что должны увидеть Университет штата Колорадо в Боулдере. Там учился отец Рика.

То время было для меня очень волнительным. Я до этого никогда не покидал пределы Калифорнии. Помню, как мы сели в самолет в аэропорту Сан-Хосе – тогда в нем еще было только два выхода на посадку – и полетели на 707-м «Боинге» в Денвер. Из Денвера в Боулдер мы добрались на такси и приехали поздно, поэтому в тот день мы ничего толком не увидели. Мы буквально свалились от усталости в наших гостиничных номерах. Затем, уже утром, мы включили телевизор и узнали, что за ночь в городе навалило снега на полметра или около того. Мы раздвинули портьеры и, конечно же, увидели за окном кучи снега. Это было такое захватывающее зрелище.

До этого я никогда не видел снег воочию. Там, где я жил, изредка выпадал снег, но его никогда не было достаточно для того, чтобы он не таял, и уж тем более для того, чтобы можно было слепить снежок. Это было просто потрясающе! Мы внезапно все вместе оказались на улице и начали кидаться снежками. Для меня это было в новинку.

По какой-то нелепой причине мы приехали туда на выходные, которые выпали на День благодарения. Мы, стало быть, тогда решили, что они устраивали дни открытых дверей и по праздникам, – и, разумеется, ошиблись. Поэтому пару дней мы просто бродили по пустому студенческому городку. В какой-то момент мы наткнулись на научный корпус, внутри прогуливался студент. Он провел нас по всем залам и показал нам, где располагались различные отделения. Он показал нам все оборудование и рассказал об инженерных проектах, которыми они занимались в Колорадо.

Погуляв там несколько дней, я влюбился в это место. Кирпичные здания были великолепны. На фоне Флатирон[1] красноватые стены корпусов выглядели очень впечатляюще. Коллежд стоял посреди леса – до города надо было шагать около мили.

Я думал: «До чего же это прекрасно». Так здорово было ходить по снегу. И только из-за этого снега я решил, что я буду поступать именно в этот колледж. Требования при поступления туда были достаточно низкими, а мои оценки и результаты SAT высокими – на вступительных тестах по естественным наукам и математике я набрал максимальное количество в 800 баллов, за исключением химии, где я набрал всего лишь 770. Но это был уже мой колледж. Меня подкупил тот самый снег. Я моментально принял окончательное решение.

Единственной проблемой было то, что мой отец считал цены на обучение в Колорадо слишком высокими. В отличие от какого-нибудь государственного университета в Новой Англии в Колорадо студентам из других штатов нужно было вносить внушительную плату – вторую по размеру во всей стране.