Владимир Гуляев - В воздухе илы

Когда я подошел к самолету, механик, приложив свою промасленную руку к ушанке, доложил:

- Товарищ младший лейтенант, самолет к боевому вылету готов. Мотор работает исправно, горючее заправлено полностью. Подвешено четыре бомбы по пятьдесят килограммов, взрыватели мгновенного действия. Боекомплект пушек, эрэс и пулеметов полный. Докладывает механик самолета старший сержант Веденеев.

Я слушал четкий доклад механика, глядя в его серьезные серые глаза, и щемящее противное чувство постепенно куда-то исчезало. Веденеев помог мне надеть парашют.

- Хорошо, спасибо, - сказал я. - А где Вениченко?

- В кабине с пулеметом занимается.

Колпак кабины стрелка был открыт, и Василий действительно возился с пулеметом, что-то протирал, прилаживал ленту, раскатывал турель. Заметив меня, Вениченко исподволь стал наблюдать за мной, очевидно, желая понять мое состояние. Мне нужно было что-то сказать ему, а я не знал что, не знал, какие в этих случаях надо задавать вопросы. Поднявшись на плоскость, я наконец спросил его:

- Ну как, Вася, настроение?

- В норме,- ответил он.

- Значит, сейчас летим...- он внимательно смотрел на меня.- Если заметишь самолеты противника, дашь в их направлении красную ракету, чтобы все заметили. Мы идем вторыми. Ну, а остальное ты сам все знаешь, - твердо закончил я.

- Ясно, товарищ командир.

- Бронещиток себе положил?

- Положил, товарищ командир, - ответил он.

- Надо, чтобы Веденеев закрепил его как следует. Прилетим, пусть сделает.

Этот полукруглый бронещиток от мотора механик приволок откуда-то вчера вечером. Вообще, кабина стрелка на "иле" не была бронирована ни снизу, ни с боков. Чтобы как-то обезопасить стрелка, на пол его кабины клали бронещитки, если они были. Вот Веденеев где-то раздобыл и просил никому не говорить, что он у нас есть. Это была первая тайна нашего экипажа.

Добрался до своей кабины и тут заметил, что недалеко от самолета стоят Костя, Леша, Миша и другие молодые летчики. Костя Шуравин поднял руку. Я тоже помахал стоящим на земле ребятам и... заметил капитана Царева. Он стоял в сторонке, внимательно следя за мной. Наши взгляды встретились. Он несколько раз одобрительно кивнул. Я улыбнулся ему и залез в кабину.

Усевшись как следует на сиденье, попробовал рули. Все было в порядке. Механик и оружейник склонились над кабиной. Они, помогли мне застегнуть привязные ремни. Механик, подсоединив колодку шлемофона, начал готовить мотор к запуску. Оружейник, покрутив ЭСБР - электрический бомбосбрасыватель, доложил, что бомбы будут сбрасываться по две.

- На всякий случай продублируешь механическим сбрасывателем, - напомнил он.

Я обещал продублировать.

Каждый из них напоминал мне еще раз, что и в какой момент надо делать: как закрывать бронещитки радиатора, как открывать предохранительные колпачки кнопок бомбосбрасывателя и эрэсов, как снять с предохранителей пушки и пулеметы.

В этой предполетной подготовке я окончательно забыл про свои тревожные переживания.

Тут по радио прозвучала команда - к запуску. Механик помог мне запустить мотор и спрыгнул на землю.

Опробовав двигатель, я стал подстраивать рацию, переключил СПУ на стрелка и спросил, готов ли он к полету. Услышав утвердительный ответ, я начал выруливать, ибо ведущий уже порулил на старт. Наш экипаж должен был взлетать вторым.

Когда все четыре самолета встали на старте друг за другом в порядке очередности, ведущий по радио спросил: "Все готовы?"

Я поднял руку над кабиной; передатчика на моей машине еще не было.

"Взлетаем", - услышал я в наушниках. Снежная пыль скрыла от меня самолет ведущего. Когда белый вихрь расееялся, я переключил СПУ и крикнул:

- Вася, держись - поехали!

Белая полоса аэродрома осталась позади внизу. Самолет ведущего делал первый разворот. Чтобы скорее догнать его, я срезал угол, и после второго разворота пристроился к нему. Сделав небольшой круг над аэродромом, наша четверка взяла курс к линии фронта. Вскоре четыре Як-7 с соседнего аэродрома догнали нашу группу и пошли выше нас справа. А вот и озеро показалось впереди. За ним - фашисты, которых надо уничтожить. Сколько же бед и горя они принесли на нашу землю!

Ненависть к смертельному врагу вытравила все остальные чувства. Мысль работала ясно и четко. Пора закрывать бронешторки на радиаторах, увеличить интервал и перевести винт на малый шаг. Озеро осталось позади. Уже летим над территорией, захваченной врагом.

Несколько огненных трасс прошли между нашими самолетами. "Ил" ведущего пошел вверх и вправо. Я тоже слегка потянул ручку на себя и, не давая крена, сунул правую ногу. Самолет юзом пошел вправо и вверх. Эрликоновские трассы летели то слева, то справа, то впереди. Вокруг вспыхивали огненные клубки зенитных разрывов, а на их месте оставались белые облачка, очень похожие на большие пушистые мирные одуванчики...

Но вот обстрел кончился. Я тут же вспомнил, что надо приоткрыть шторки радиатора. Потом, переключив СПУ, спросил у стрелка:

- Ну как, Вася?

- Ничего, нормально, - услышал в ответ. - Все в порядке.

- Посмотри, нет ли пробоин?

Через несколько секунд Вениченко ответил:

- Не видно. Вроде пронесло.

- Ну и отлично! С первым боевым крещением, так сказать, первым перекрестным огнем! - подбодрил я боевого друга. Впрочем, и себя заодно.

- Вас также, товарищ командир, - бойко ответил Вася.

Пора было готовиться к штурмовке: скоро железнодорожная станция. Есть ли эшелон на станции, нет ли, а мне все равно бросать бомбы здесь.

Снимаю с предохранителей все боевые системы, закрываю радиатор, оглядываюсь. Наши истребители идут высоко справа. Целое поле "одуванчиков" неожиданно вырастает вокруг нас. Трассы переплетаются в причудливые строчки. Мы маневрируем в кольце огня. Хотя видно, что станционные пути пусты, зенитчики неистовствуют. Им непременно хочется сбить наши самолеты, и они ведут ожесточенный огонь. Им ведь никто не мешает расстреливать нас. Они спокойно ловят в свои прицелы наши "илы", выпускают в нас тысячи снарядов, а мы в них - ни одной пули! Но вот ведущий разворачивается вправо и начинает обстрел станции. Я разворачиваю свой самолет за ним и пикирую. Через прицел ловлю здание станции. Поле "одуванчиков" и "вышивки" трасс перемещаются вместе с нами. Но сейчас маневрировать нельзя: надо точно прицелиться, чтобы бомбы попали в цель. Нажимаю гашетки пушек и пулеметов, и трассы от плоскостей нашего "ила" тянутся к зданию станции, исчезая в нем. Чуть-чуть тяну ручку на себя и быстро нажимаю два раза на кнопку с буквой "Б". Освободившись от бомб, самолет как бы подпрыгнул и легко вышел из пике. Жаль, что невозможно увидеть результатов бомбежки - для этого надо разворачиваться. Начинаю маневрировать, бросая машину из стороны в сторону. Тут не опасно: ведущий далеко впереди. Наконец зенитки прекратили обстрел. Теперь надо догнать ведущего. Добавляю еще газу и начинаю приближаться к нему. Набираем высоту. Идем вдоль железной дороги ко второй станции. На высотомере около полутора тысяч метров.