Кристофер Хибберт - Частная жизнь адмирала Нельсона

61

В январе 1807 года Эмма Гамильтон переслала локон «дорогих волос», помещенный в небольшой овальный медальон, капитану Джонасу Роузу, командовавшему тогда «Агамемноном». Подарок сопровождался письмом от «любящей и благодарной, но несчастной Эммы Гамильтон». И волосы, и письмо продали в 1988 году на аукционе в графстве Сомерсет (лот 296) за пять с половиной тысяч фунтов стерлингов.

62

Капитан Харди, ранее, по словам капитана Блэквуда, «высказывавшийся по разным поводам более откровенно, чем того хотела бы леди Гамильтон», и находивший леди Нельсон «одной из лучших в мире женщин», вернулся с этими реликвиями к себе домой, откуда писал леди Гамильтон: «Перед смертью наш дорогой лорд просил меня заботиться о Вас. Его слова я не забуду никогда, и отныне Ваши желания для меня закон… В моем распоряжении имеются пряди его волос, медальоны, кольца, булавка от галстука, а также все изображения Вашей светлости — в отдельной коробке. Все это будет доставлено Вам лично». Что касается сюртука, то претендовать на него мог бы брат Нельсона Уильям. Его жена писала леди Гамильтон: «С точки зрения права не может быть сомнения в том, кому именно принадлежит сия бесценная реликвия, и, разумеется, самым большим желанием моего мужа, как и сына, тоже с большим волнением говорившего об этом, было бы сохранить эту вещь как память… Тем не менее, оставляя в стороне все переживания, мой муж готов, хоть и с тяжелым сердцем, расстаться с нею, при условии, что Вы гарантируете в будущем ее передачу наследнику титула». Оказавшись по прошествии времени в тяжелом материальном положении, леди Гамильтон продала сюртук своему другу, олдермену Джошуа Смиту. В июне 1845 года сэр Николас Харрис Нельсон, редактор сборника писем и военных донесений адмирала, снесся со вдовой олдермена, и та продала ему сюртук за сто пятьдесят фунтов. Узнав об этом, принц-консорт сам заплатил названную сумму и передал сюртук в Гринвичский госпиталь.

63

И поныне в пределах одного лишь Большого Лондона существуют около пятидесяти улиц Нельсона, площадей, переулков, садов, бульваров и так далее. На протяжении 1830—1840-х годов спланировали и разбили Трафальгарскую площадь. В 1839—1842-х годах построили коринфскую колонну Нельсона высотой в 145 футов работы скульптора Уильяма Рэйлтона. Деньги на нее собрал по подписке Нельсоновский мемориальный комитет. В 1843 году колонну увенчало каменное изваяние героя. В 1849 году была завершена работа над барельефами у основания колонны, на которые пошли фрагменты орудий, захваченных в нельсоновских сражениях. Они изображают сражение у мыса Сен-Винсен (скульптор М. Л. Уотсон), Нильское сражение (У. Ф. Вудингтон), бомбардировку Копенгагена (Дж. Тернот) и, наконец, смерть Нельсона (Дж. И. Кэрью).

64

И Уэст, и Флаксман приняли вызов. Статуя работы Флаксмана установлена в поперечном нефе собора Святого Павла, и на фоне внушительной фигуры Нельсона окружающие ее фигуры выглядят, по словам сэра Николауса Певзнера, совершенными манекенами. «Смерть Нельсона» кисти Уэста (как и картина Дэниэла Маклиса на тот же сюжет) висит ныне в ливерпульском музее «Уолкер». Отличающаяся скорее силою воображения, нежели исторической точностью, картина Уэста изображает различные события так, как если бы они происходили в одно и то же время. Более достоверный образ гибели Нельсона представлен на полотне Артура Уильяма Дэвиса, находящемся ныне в Гринвичском морском музее. Сын известного портретиста, Дэвис, при поддержке Александра Дэвисона, сразу по возвращении «Виктории» в Англию поднялся на борт корабля и провел там три недели, делая эскизы, беседуя с уцелевшими участниками сражения и всячески уговаривая свидетелей смерти Нельсона позировать ему. На картине кокпит расположен несколько выше, чем в действительности, — так, чтобы фигура капитана Харди была видна в полный рост. Помимо прочего, на ней изображено несколько персонажей, фактически при последних минутах адмирала не присутствовавших, однако за вычетом этих частностей работа отличается большой достоверностью.

65

И лишь один голос не прозвучал в торжественном хоре: на похоронах Нельсона не присутствовал лорд Сен-Винсен (распорядившийся, чтобы его самого в последний путь проводили как можно более скромно). «Единственным достоинством лорда Нельсона являлась его какая-то животная храбрость, — писал он, — но характером он обладал совершенно отвратительным во всех смыслах этого слова». Что же касается леди Гамильтон, то она просто «хищница-сука».

66

Данной пенсии, предоставленной «графу Нельсону и его наследникам по мужской линии, а также всем лицам, имеющим право претендовать на указанный титул, честь и достоинство», лишило семью вскоре после окончания Второй мировой войны лейбористское правительство.

67

Подвергаясь насмешкам за свои претензии и стремление жить на широкую ногу, что позволяло внезапно свалившееся на него богатство, поглядывая, к немалому раздражению нынешнего владельца, графа Чолмондли, на Хутон-Холл, граф Нельсон, по слухам, обронил как-то — день Трафальгарского сражения стал для него великим днем, ведь он принес ему такую честь. Лишь в 1814 году Уильям Нельсон купил поместье Стэнли-Парк, неподалеку от Даунтона, графство Уилшир, переименованное впоследствии в Трафальгарский дом. Его спроектировал один из учеников сэра Кристофера Рена, Джон Джеймс из Гринвича. Впоследствии Джон Вуд-младший пристроил к нему два крыла. Дом оставался во владении Нельсонов до смерти четвертого графа Нельсона, последовавшей в 1947 году. В 1990 году дом, существовавший уже отдельно от поместья, купил шведский антрепренер Густав Бенгтсон, давний поклонник Нельсона и владелец стокгольмских гостиниц «Леди Гамильтон», «Лорд Нельсон» и «Виктория». В тот момент, когда пишутся эти строки, дом снова выставлен на продажу. Говорят, сумма сделки может достичь полутора миллионов фунтов.