Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

Эдуард I и его супруга Элеонора Кастильская на миниатюре хроники «Цветы истории». XIV в.

Предположительные изображения Элеоноры Кастильской и Эдуарда I на фасаде кафедрального собора Пресвятой Девы Марии в Линкольне

Джон Блак. Гробница королевы Элеоноры. 1812

Миниатюра Псалтири Альфонса

Надгробное изображение Элеоноры Кастильской в Вестминстерском аббатстве

Крест Элеоноры в Лондоне на Чаринг-Кросс

Крест Элеоноры в Хардингстоуне

Эдвард Уэдлейк Брейли. Крест Элеоноры в Уолтеме. 1834

Крест Элеоноры в Геддингтоне

Эпилог

Эдуард находился на севере, когда 25 июня 1291 года в приорате Эймсбери умерла Алиенора Прованская. «То, что в один год скончались две английские королевы, жена и мать короля, обе невыразимо дорогие монарху, свидетельствует о быстротечности мирской славы».

Монахинь обычно хоронили в родной обители, облачив в одежды их ордена. К разочарованию принца Эдмунда, Алиенору не могли похоронить рядом с Генрихом III в Вестминстерском аббатстве, как она хотела, однако ее все равно должны были предать земле, воздав подобающие королеве почести. «Монахини Эймсбери, не имея возможности похоронить королеву-мать с достаточным великолепием, приказали забальзамировать тело, чтобы оно не подверглось тлению, и благоговейно хранили его в уединенном месте до возвращения Эдуарда из шотландского похода. По возвращении король созвал духовенство и баронов в Эймсбери, где торжественно завершил погребение матери, как и подобает – в день Рождества Пресвятой Девы Марии [8 сентября] в церкви ее приората, где с благоговением и пышностью прошли траурные торжества»563. Алиенору похоронили перед главным алтарем. Для участия в церемонии король вызвал аббата из Гластонбери.

Эдуард основал в честь матери церковь в Эймсбери и заказал для нее ежегодные поминальные службы, пообещав монастырю пожертвования в размере ста фунтов стерлингов (£73 550) в год. Заупокойную мессу по Алиеноре служили в течение тридцати шести лет после ее смерти, однако Эдуард не сдержал обещания, и в 1329 году монахини обращались к его внуку Эдуарду III с просьбой о пожертвовании.

Эдуард выплатил долги матери и возвел для нее гробницу в Эймсбери. Над гробницей трудился в 1291 году Уолтер из Херефорда, главный каменщик замка Карнарвон. В том же году Эдуард установил два креста в стиле тех, что были созданы для его покойной жены: один – для матери, а другой – для сестры Беатрисы. Ни один из них не сохранился.

Эдуард доставил из Линкольна урну с сердцем возлюбленной Элеоноры. 21 ноября 1291 года он отправился в Эймсбери за сердцем матери, которое «забрал с собой в Лондон, – на самом деле он привез туда сердца обеих королев».

28 ноября 1291 года король и многочисленные вельможи с большой торжественностью отметили в Вестминстере первую годовщину смерти королевы Элеоноры. В воскресенье, 6 декабря, «при огромном стечении народа» сердца двух королев «с почестями предали земле, материнское сердце – в церкви Меньших братьев [в Ньюгейте]»564, где покоилась дочь Алиеноры Беатриса. На месте захоронения сердца Алиеноры возвели гробницу. Судя по записи XVI века, памятник находился к югу от пресвитерия, а могила Беатрисы – к северу. В 1547 году во время Реформации королевские гробницы в церкви Серых братьев разобрали и продали как строительный материал.

Сердце королевы Элеоноры похоронили в тот же день рядом с сердцем Альфонса в церкви Черных братьев в Лондоне, где покоилось тело усопшей перед погребением. В 1290 году Элеонора оплатила монахам-проповедникам строительство капеллы для захоронения своего сердца. Она единственная королева Англии с тремя гробницами. Третье надгробие установили в капелле Черных братьев, его венчала золотая статуя ангела с сердцем в руках работы ювелира Адама. В числе украшений значились три эмалевых позолоченных изображения и свисавшая сверху расписная ткань с портретом Элеоноры. Гробница над местом захоронения сердца Элеоноры была утрачена, когда Генрих VIII в XVI веке распустил доминиканский монастырь.

В 1292 году на могиле Генриха III рядом с усыпальницей святого Эдуарда в Вестминстерском аббатстве установили его позолоченное бронзовое изображение работы Уильяма Торела. В 1871 году гробницу вскрыли, и на обратной стороне крышки обнаружилась небольшая гравюра, изображавшая королеву в короне и головном платке и молодую монахиню. Обе застыли в молитвенной позе перед более крупной незаконченной фигурой, – вероятно, это были Алиенора и ее внучка Мария, поклонявшиеся Деве Марии.

После роспуска монастырей в годы Реформации приорат Эймсбери приобрел Эдвард Сеймур, эрл Хартфорда. Он снес обветшавшую церковь, и гробница Алиеноры Прованской была разрушена. Местонахождение ее останков в настоящее время неизвестно. В начале XVII века архитектор Иниго Джонс сообщал, что в бывшем доме приорессы, который стал частью особняка аббатства Эймсбери, возведенного эрлом Хартфорда на месте приората, нашли встроенный в стену каменный гроб с телом в богатом убранстве; в 1662 году гроб был еще виден.

К старости Алиенора Прованская завоевала всеобщее уважение. Несомненные таланты, хитрость, решительность, внутренняя сила, упорство, интеллект – и потворство супруга – позволили ей сосредоточить в своих руках такую же власть, какой обладали нормандские королевы. Ее политика послужила причиной противостояния Генриха III и баронов, однако именно Алиенора немало способствовала прекращению конфликта.

Пожалуй, Элеонора Кастильская позволяла Эдуарду раскрыть свои лучшие качества. После смерти супруги его правление стало более суровым.

Эдуард, возможно, находил утешение в том, что его обожаемую жену, обладательницу трех великолепных надгробий и двенадцати прекрасных крестов, будут почитать так, как не чтили ни одну английскую королеву. Установленные Эдуардом монументы были призваны навечно сохранить идеализированный облик в памяти подданных – воплощение грациозной смиренной королевы в образе Девы Марии, на которую очень похожи ее статуи. Безусловно, они оказали значительное влияние на восприятие Элеоноры, превратив королеву из алчной, внушавшей страх особы в почти святую.

Эта перемена впервые дала о себе знать через двадцать лет после смерти Элеоноры, когда монах из аббатства Святого Альбана воспел ее благочестие в труде, который, вероятно, послужил подарком ее сыну, Эдуарду II: «Благодаря возвышению этой наисвятейшей женщины и королевы всей Англии ночь неверия была изгнана подобно тому, как лучи рассвета рассеивают тени отступающей ночи». Она «превосходила всех женщин того времени мудростью, благоразумием и красотой; воистину – пусть даже меня упрекнут в лести – я бы сказал, что она не уступала сивилле в мудрости». Автор добавил, что «многие горько оплакивали» Элеонору, что вряд ли является правдой.

В