В садах Эпикура - Алексей Леонидович Кац
В садах Эпикура читать книгу онлайн
В 2022 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Алексея Леонидовича Каца (1922–1978), блестящего и авторитетного историка, исследователя социальной жизни Древнего Рима и его важнейших идейных течений – манихейства и неоплатонизма (среди конкурирующих философских школ лично симпатизировал более всего Эпикуру и его последователям).
Обширные воспоминания А. Каца начинаются картинами довоенного московского детства, прошедшего в знаменитом посёлке художников Сокол. Уже в школьные годы проявились его интерес к театру и неординарные актерские данные. Рано потеряв отца, арестованного в 1934 году по 58-й статье, он тем не менее поступает на исторический факультет МГУ и успешно заканчивает первый курс. 23 июня 1941 года он сдает на отлично экзамен по истории Древнего Рима своему будущему наставнику А.Г. Бокщанину. Воспоминания автора об историческом факультете МГУ за 30 лет являются важным историческим источником и занимают большую часть его впервые публикуемых рукописей. Его непосредственное восприятие учебного процесса, общение с преподавателями, студенческая жизнь, личное знакомство с крупнейшими представителями советской исторической науки представляют большой интерес. Академические занятия прервала война. Студентов первого курса отправили рыть окопы, где завязались дружеские отношения с известными впоследствии историками Павлом Волобуевым, Юлианом Бромлеем, Михаилом Гефтером и другими.
Во время боевых действий А.Л. Кац был армейским разведчиком, ввиду своих незаурядных способностей быстро продвинулся и окончил войну в Венгрии в звании старшего лейтенанта, кавалером двух боевых орденов, военным переводчиком разведуправления штаба 40-й армии. По возвращении в Москву, А.Л. Кац завершил образование, защитил кандидатскую диссертацию и был распределён в Киргизию, где продолжал поддерживать тесные научные и творческие связи со своими коллегами в Москве и Ленинграде.
В книге присутствует нецензурная брань!
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В последний момент вдруг объявили: никаких особых торжеств не будет. Шепотом передавали: т. Сталин узнал о приготовлениях к пышной встрече его семидесятилетия. С присущим ему чувством скромности он остановил перестаравшихся. В клубе при студенческом общежитии на Стромынке состоялся торжественный вечер. С трибуны кто-то прочитал дежурную молитву во славу великого вождя и учителя. Над Красной площадью подняли на аэростате портрет Сталина и осветили с земли прожекторами. На стене Актового зала в особняке на Герцена 5 висела газета пятого курса, выпуском которой я руководил. Никто эту газету не читал. Так прошла знаменательнейшая дата в истории человечества. Р. Ю. Виппер в новой книге о происхождении христианства, приводившийся в прошлом аргумент о мифичности Христа не использовал.
Весь советский народ и все прогрессивное человечество, как и подобает в дни рождения, посылали т. Сталину подарки. Их было великое множество. Разместить их в скромной квартире новорожденного не представлялось возможности. Да и не увидел бы их тогда советский народ. На несколько месяцев подарками заполнили «Музей революции», «Музей изобразительных искусств им. Пушкина». Я их, конечно, посетил. Среди подарков были модели машин и средневековое оружие, изящные авторучки и драгоценные вышивки. Потом я отправился посмотреть новую экспозицию в Третьяковской галерее. По стенам всех зал висели картины, портреты, миниатюры, рисунки, изображавшие Сталина. Громадные цветастые торжественно безвкусные полотна. Люди ходили, смотрели, удивлялись восторженно. По-другому не разрешалось.
Семидесятилетие И. В. Сталина коснулось и меня. Газета «Московский университет» от 1 января 1950 года опубликовала приказ Ректора: «В соответствии с постановлением СНК СССР от 17 декабря 1949 года ректор МГУ академик Несмеянов назначил с 1 сентября 1949 года стипендии имени товарища Сталина следующим студентам – отличникам Московского Университета: далее фамилии 109 студентов Университета и 10 – исторического факультета. Под № 70 значится – Кац А. Л. (V курс). Передовица газеты называется «Счастливый год сталинского века».
Боже мой, как раскалывалась голова у меня 1 января 1950 г. счастливого года сталинского века! По призыву Володи Лаврина я явился встречать Новый год в общежитие на Стромынке. Это ради смычки с массами. Сомкнулись мы до того, что я часа в три ночи вдруг затосковал по жене и дочери, оставшихся дома. Решил отправиться из Сокольников в Сокол. Меня удерживали, говорили, что нельзя пускаться в дальний путь в морозную ночь, когда не ходят даже трамваи. Нет! Я пошел. Около стадиона «Динамо» меня догнал первый трамвай. Часам к семи утра я приплелся в свою обитель и лег спать. Как всегда, после выпивки не спалось. Я встал, поздравил мать, Женю и Наташку с Новым годом, выпил чаю и ушел в читальный зал. Предстояло сдавать историю философии. Я углубился в чтение каких-то статей Герцена, в которых он постиг диалектику. Часов в 11 сюда ввалились Володя Лаврин и Коля Соколов. Пришли удостовериться, что я жив. Почему в читальню? Такова была их вера в меня. Не обнаружив меня в читальном зале, они направились бы организовывать мои похороны. Живой, я должен был находиться в читальне. Они не ошиблись. Мы покурили, посмеялись по поводу некоторых шалостей минувшей ночи. Володя Лаврин хитро спросил: «Кац, ты опять понравился новой девочке?» Он имел в виду грустную Таню Ветохину, которую я не совсем случайно обнаружил в джунглях Стромынки в новогоднюю ночь. Отпираться было бы нечестно. Но дело в том, что и Володя Лаврин, скрывшись за фиговый листок какой-то занавески, засосно целовал толстую девчонку. Чего не бывает в канун счастливого года сталинского века? Аминь! Зимнюю сессию я сдал на отлично. Тоже аминь! До государственных экзаменов предстояло пройти педагогическую практику и написать дипломную работу.
В феврале 1950 года мы праздновали еще один юбилей – торжественный, веселый, искренний. Н. А. Машкину исполнилось 50 лет. В большом кабинете кафедры Новой истории собралось много людей. Н. А. Машкин прочитал доклад «Проблемы и методы изучения истории Римских провинций». Потом начались приветствия. Зачитали поздравления Министра Высшего образования Кафтанова, ректора МГУ академика Несмеянова и многих других. Профессор Арцыховский произнес речь на латинском языке. Зачитали телеграммы из множества вузов, научных учреждений и т. д. и т. п. От студентов кафедры выступил я. Произнес короткое, прочувствованное приветствие. Я думал над ним долго. Оно вышло серьезным и веселым. Мне аплодировали, Н. А. Машкин пожал мне руку, мы расцеловались. Тамара Михайловна Шепунова сказала, что я оказался на высоте, а ее похвала значила многое. После этого жизнь пошла своим чередом.
Мы ходили на заседания кафедры, слушали доклады, ярко выражавшие не только уровень эрудиции, но и характеры ученых. А. Г. Бокщанин прочел «Учение товарища И. В. Сталина о войне и военном искусстве и его значение для изучения истории древнего мира». Все вертелось вокруг постоянно и временно действующих факторов в войне, старых парфян, битвы при Каррах. Докладчик почтительно и душевно именовал Сталина – Иосиф Виссарионович, будто оный присутствовал на заседании. Тихий доцент Н. Н. Пикус прошептал сообщение «Международные отношения и внешняя политика в работах товарища И. В. Сталина». Н. А. Машкин дельно и энергично изложил «Учение Ленина и Сталина о возникновении и развитии государства». И только К. К. Зельин не покривил душой. Его доклад требовал действительно большой работы и зданий: «Основные линии развития античной философии по книге В. И. Ленина “Философские тетради”». Так ответила кафедра на постановление партии и правительства о постройке нового здания Университета. Кроме этих, делались интересные сообщения по специальным вопросам. Больше, чем когда-либо, мы чувствовали себя своими людьми на кафедре. Никто не думал, что кончается университетская учеба, да и преподаватели, заканчивая специальные курсы и семинары, не прощались с нами. Только преподавательнице древнегреческого языка Ж. С. Покровской мы преподнесли какую-то гигантскую коробку конфет. Где-то ее купила Арка Синицына на собранные нами деньги. Учеба кончалась. Перед началом работы над дипломом можно было подвести некоторые итоги, дабы верно рассчитать силы.
К. К. Зельин и Н. А. Машкин, которые вели с нами специальные семинары, занятия по источникам, научили исследовать документы. У А. Г. Бокщанина можно было заимствовать легкость стиля. Мы сносно владели древними и тремя новыми языками, чтобы широко пользоваться специальной литературой. Был пройден большой цикл общественных дисциплин. Конечно, мы знали
