Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

секретаря ЦК КПСС К.В. Русаков. 23 ноября 1976

[ТАСС]

Сумел ли Пекин преподать урок вьетнамцам? С военной точки зрения, это была крайне неудачная кампания для плохо обученной китайской армии. Культурная революция не прошла для Народно-освободительной армии Китая бесследно: устаревшее оружие, устаревшая тактика, нехватка опытных бойцов и командиров.

Армии вторжения противостояли всего две вьетнамские дивизии, основные силы находились в Камбодже. Но вьетнамцы, накопившие большой боевой опыт, легко отразили нападение.

Министр обороны СССР Д.Ф. Устинов и заместитель премьер-министра, министр национальной обороны СРВ, генерал армии Во Нгуен Зиап во время встречи на аэродроме в Москве. 11 марта 1977

[ТАСС]

За две с небольшим недели китайские войска опустошили район севернее Ханоя, писал американский политолог (и будущий заместитель госсекретаря) Строуб Тэлбот. Они временно заняли несколько городов и затем сделали то, что когда-то предлагали некоторые американцы во время военных действий США во Вьетнаме: Китай объявил себя победителем и ушел.

Кремль ограничился массивными поставками Ханою оружия и предупреждениями, чтобы «китайцы остановились, пока не поздно». Хорошо помню, как в феврале 1979 года честолюбивые коллеги-журналисты ездили в ЦК, просили командировать их во Вьетнам, мечтали о славе военных корреспондентов… Им отвечали: продолжайте спокойно работать, этот конфликт долго не продлится.

19 февраля группа советских военных советников во главе с генералом армии Геннадием Ивановичем Обатуровым прилетела в Ханой. Обатуров командовал войсками Прикарпатского военного округа, с 1973 года служил первым заместителем главного военного инспектора Министерства обороны. Ему было шестьдесят четыре года, но он занимался гимнастикой по системе йогов, стоял на голове, крутил «солнце» на турнике, играл в теннис. На курсах «Выстрел» сам водил танк и боевую машину пехоты, стрелял из стрелкового оружия. В Ханое его назначили главным военным советником при министре национальной обороны.

Министр обороны СССР, маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов и министр обороны Народной Республики Кампучия Бу Тхонг во время встречи. 5 мая 1983

[ТАСС]

Александр Минеев, руководивший в Ханое корпунктом ТАСС, вспоминал:

Утром будит звонок дежурного коменданта: «Посол вызывает». Для советских людей за границей посол был высшим начальством.

Борис Николаевич Чаплин разъярен:

– Сегодня Обатуров мне скандал закатил. Он, мол, вьетнамцам план обороны составляет, а копия уже, наверное, в китайском Генштабе.

В кабинет зашел маленький худой старичок с рубленым крестьянским лицом, и посол кивком указал на меня. Передо мной стоял человек, который освобождал Европу от нацизма, в 1956-м давил танками восставший Будапешт, а в 1968-м – весеннюю Прагу. Теперь он отчитывал меня за телетайписток.

В ханойском отделении ТАСС работали две девушки. Была у них подружка, красавица-брюнетка, машинистка аппарата военного советника. Познакомились с молодым дипломатом-сербом, и он их пару раз всех троих приглашал к себе… С подачи генерала армии красавицу этапировали в Москву первым же рейсом, а моим телетайписткам не продлили командировки. Связь с иностранцем.

Советские войска на Дальнем Востоке были приведены в состояние полной боевой готовности, но с места не сдвинулись. Отправили боевые корабли в Южно-Китайское море и поставляли Ханою оружие по воздуху. Воздушно-десантную дивизию перебросили в Монголию, поближе к КНР.

В апреле 1979 года в Китае подвели итоги вьетнамской войны:

– Советский Союз не посмел двинуться с места.

Генри Киссинджер полагал, что таков излюбленный китайский прием. Когда китайцы чувствуют, что сила противника растет, они отвечают тем, что подрывают уверенность противника в себе, и получают право заявить о своей психологической победе. Вьетнам постоянно должен был находиться в напряжении, думать о возможности второй войны, держать на северной границе большую группировку войск…

Эпоха вражды между двумя странами завершилась только в 2000 году, когда президент Вьетнама Чан Дык Лыонг приехал в Пекин, чтобы встретиться с главой Китая Цзян Цзэминем. Встречу назвали исторической.

– Мы не знаем, какого следующего шахматного хода ждать от китайской стороны, – жаловался министр иностранных дел Громыко своим подчиненным. – Средняя норма терпения, умноженная на тысячу, – вот что нам нужно. Этот запас выдержки у нас есть. Не следует поддаваться наскокам, личным выпадам. Эта линия остается в силе.

Зато очевидная слабость Народно-освободительной армии Китая несколько успокоила советских генералов, встревоженных ростом военных расходов КНР. В Министерстве обороны предлагали развернуть на Дальнем Востоке мощную группировку сухопутных сил и построить там сеть укрепленных районов. Осуществление этого проекта потребовало бы от десяти до двадцати миллиардов долларов – непосильные деньги для советского бюджета.

«Ученые Академии наук, – вспоминал профессор Георгий Геннадьевич Малинецкий, заместитель директора Института прикладной математики им. М.В. Келдыша (научный центр, работавший на оборону), – проанализировав экономику, демографию, военно-стратегический потенциал страны, пришли к выводу, что до 2000 года развитие Китая не позволяет создать угрозу, устранение которой потребовало бы предложенных военными мер. Результаты математического моделирования исторических процессов в Кремле приняли во внимание, что позволило избежать неоправданно огромных затрат».

Разумную сдержанность Москвы многие назвали пассивностью, признаком ослабления СССР в конце холодной войны. Все эти неприятные разговоры явно подействовали на советских вождей. В таком случае не стал ли ввод войск в Афганистан в конце того же года попыткой реванша за вялую поддержку Вьетнама?..

Неожиданно для Москвы драматический характер приобрели события в социалистической Польше.

14 августа 1980 года на гданьской судостроительной верфи началась забастовка из-за того, что уволили раздражавшего начальство Леха Валенсу. 15 августа забастовка распространилась на другие предприятия. В ночь на 17 августа образовался межзаводской забастовочный комитет, председателем избрали электрика Валенсу. Бастующие бригады потребовали создания независимых профсоюзов.

Забастовка оказалась важнейшим событием для города. У ворот собирались толпы, забастовщикам приносили еду, одеяла, лекарства. Приходили врачи, священники служили мессу. Вспыхнула забастовка и в Щецине. Властям пришлось вступить в переговоры с забастовавшими рабочими на судоверфях Щецина и Гданьска. После подписания 31 августа соглашения с рабочими в Гданьске возник первый в социалистическом лагере свободный профсоюз «Солидарность».

Руководитель Польской объединенной рабочей партии Эдвард Герек не сумел предотвратить такого поворота событий. Ему этого не простили ни в Варшаве, ни в Москве. 6 сентября Герек вынужден был уйти с поста первого секретаря. Он рекомендовал на свое место сравнительно молодого члена политбюро и секретаря ЦК Стефана Ольшовского, сторонника твердой линии. Считалось, что он ставленник Москвы и других социалистических стран.

Министр обороны СССР Д.Ф. Устинов встречает делегацию Польской Народной Республики во главе с первым секретарем ЦК ПОРП, председателем Совета министров ПНР В. Ярузельским. 20 декабря 1982

[ТАСС]

«Ольшовский сам активно за себя лоббировал, не стесняясь утверждать, будто его поддерживают советские и другие союзники, – вспоминал генерал-лейтенант Виталий Павлов, который возглавлял представительство КГБ СССР в Варшаве. – Он ссылался на телефонный разговор с послом СССР в ГДР Петром