На линии огня - Семён Михайлович Борзунов

Они переданы психологически тонко и достоверно, во всей их противоречивости, сложности и глубине.

Наиболее сложная и интересная фигура в произведении — Антон Снегирь. Его конфликт с Алексеем Стрельбицким — основа сюжета повести «Как солнце дню».

Алексей Стрельбицкий, от лица которого ведется повествование, и раненый Антон Снегирь только что вышли из неравного боя на пограничной заставе в первый день войны. Они охвачены глубоким волнением — не столько за себя, сколько за исход боя, за судьбу своих боевых друзей, за судьбу родной страны.

Бурное и динамичное развитие событий, необходимость самим принимать очень ответственные решения — вот тот оселок, на котором особенно остро и впечатляюще зримо выявляются характеры героев, их жизненные позиции. Алексей — человек волевой, бесстрашный, лиричен по своей натуре, во всем искренен. Несмотря на трагическую ситуацию, он весь переполнен любовью к Лельке Ветровой, тревогой о ней. Антон тоже бесстрашен и искренен. Это то, что их объединяет. Но Антону присущи и другие черты, с которыми не может примириться Алексей, — он слишком категоричен и прямолинеен в своих действиях и суждениях, прямолинеен порой до жестокости, не считающейся с судьбой человека.

В повести не просто сталкиваются два героя — сталкиваются их взгляды на жизнь. Можно или нельзя верить людям, чего в них больше — благородства или подлости — вот проблемы, которые все больше и больше разъединяют Алексея и Антона. Борьба доверия и подозрительности становится главной темой повести, она пронизывает мысли, дела, поступки героев.

Писатель проводит Антона Снегиря через тяжелые испытания и в конце концов судит его судом его же совести. Это сложный, противоречивый характер. Судьба Снегиря, его внутренние переживания вызывают глубокие раздумья о долге каждого человека перед другими, о его партийности. Это придает книге публицистическое, актуальное звучание. На первый взгляд финал повести трагичен. Но это лишь на первый взгляд. Неистребимая вера в людей, в победу над врагом, в торжество коммунистических идеалов мощным аккордом слышится в повести, вызывая гордость нравственной красотой и силой советского человека.

Анатолий Марченко в неустанных заботах. Три года напряженного труда отдал он работе над новым своим романом. По крупицам собирал материал для произведения о железном рыцаре революции Феликсе Эдмундовиче Дзержинском и чекистах 1918 года. Название романа «Третьего не дано» говорит само за себя: непримиримость двух миров. Или диктатура пролетариата, или диктатура буржуазии. Середины нет. Третьего не дано. Линия раздела проходит не только через страны и народы, но и через каждую человеческую душу. Таков идейный замысел романа — произведения многопланового, остросюжетного, партийного по своему духу.

Творчество Анатолия Марченко получило высокую оценку на III съезде писателей Российской Федерации. В своем докладе замечательный советский писатель Михаил Алексеев отметил Анатолия Марченко в числе литераторов, успешно разрабатывающих в советской литературе военно-патриотическую тему. Эта оценка вдохновляет и обязывает.

Жизнь и творческий труд продолжаются.

«Я думаю о дозорных тропах моей Родины. В сущности, это фронтовые тропы.

…И еще я думаю о том, что у каждого человека есть своя дозорная тропа. Полная опасности и тревог, но приносящая великую, ни с чем не сравнимую радость. Счастлив тот, кто всю жизнь идет по ней, идет гордо и весело, идет, не сворачивая на тихие тыловые тропинки. Счастлив тот, кто любит жизнь, как вечную песню борьбы и труда!»

Эти жизнеутверждающие, полные оптимизма строки взяты из повести Анатолия Марченко «Дозорной тропой». В них кредо автора и основная идея произведения, посвященного жизни советских пограничников. Повесть вызывает чувство уважения и большой любви к воинам в зеленых фуражках, хозяевам пограничных троп, чей ратный труд высоко ценит наш народ.

Заканчивая этот короткий рассказ, я хочу выразить уверенность, что Анатолий Марченко как фронтовик будет снова и снова брать с боя новые творческие высоты. И как пограничник будет в неустанном творческом поиске.

РЯДОВОЙ ГАЗЕТНОГО ФРОНТА

ПОКА ЖИВ ХОТЬ ОДИН ГАЗЕТЧИК…

«Со времени великого переселения народов не видела донецкая степь такого движения масс людей, как в эти июльские дни 1942 года» — так писал о суровом военном времени в романе «Молодая гвардия» Александр Фадеев.

…Тяжелые, кровопролитные бои шли под Лисичанском и Краснодоном. По пыльным дорогам и прямо по степи двигались, сопровождаемые угрожающим ревом фашистских самолетов, треском пулеметных очередей и взрывами бомб, колонны автомашин с заводским оборудованием. Двигались вереницы эвакуируемых тракторов с комбайнами и полевыми вагончиками. Тучи пыли несли с собой гурты скота. Все шло на восток… И ничего — на запад.

Над нашей Родиной нависла смертельная опасность. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немецко-фашистские войска летом 1942 года предприняли крупное наступление на южном направлении.

В те тревожные дни корреспонденты газеты Южного фронта «Во славу Родины» Александр Верхолетов и Сергей Турушин находились в войсках первой линии, информируя редакцию о ходе боев, о героях и подвигах.

Получив приказ вернуться в редакцию, корреспонденты направились в Каменск-Шахтинский, где размещались тогда штаб и Политуправление фронта. Но редакцию они там не застали. Она перебазировалась на новое место. Но куда?

Нежданно-негаданно на бурлящем перекрестке фронтовых дорог корреспонденты встретили редактора — полкового комиссара Дмитрия Александровича Чекулаева. Он был мрачен и молчалив.

— Редакция вчера выехала в район Морозовска, — с трудом выдавливая слова, наконец проговорил Чекулаев. — Я же задержался здесь по вызову члена Военного совета.

После некоторой паузы и раздумий Дмитрий Александрович горестно сообщил:

— В Военном совете меня сегодня известили, что в район Морозовска прорвались немецкие танки… О судьбе наших людей и походной типографии ничего не известно…

— А как же газета? — спросил Верхолетов.

— Будем выпускать, — ответил полковой комиссар. — Пока жив хоть один газетчик-коммунист, будет выходить и газета!

Редактор пожевал губами, окинул взглядом запыленных, измотанных многодневными боями и путешествиями корреспондентов и, сожалеюще покачав головой, распорядился:

— Вижу, устали вы крепко, но отдыхать не придется. Итак, за дело!

И они втроем быстро отыскали помещение маленькой районной типографии, где шрифт наполовину был уже подготовлен к эвакуации, и принялись готовить здесь базу для экстренного выпуска фронтовой газеты.

Саша Верхолетов сбегал на полевую почту, принес солдатские письма, адресованные редакции, разыскал приемник и тут же записал по радио очередную сводку Советского информбюро.

Отдав самые важные распоряжения работникам районной газеты, редактор сел за передовую статью. Верхолетов и Турушин тут же принялись писать газетные материалы, обрабатывать письма военкоров, отбирать важную и интересную информацию ТАСС. Надо было за несколько часов заново подготовить номер фронтовой газеты, над которым обычно трудится многочисленный коллектив журналистов, полиграфистов и технических работников. Теперь же они выполняли не только свои прямые журналистские обязанности, но и работали за