Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

По данным, представленным народным комиссаром вооружения СССР Д. Ф. Устиновым в "Чрезвычайную государственную комиссию по установлению и расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в годы Великой Отечественной войны, и определению причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, государственным учреждениям СССР", прямые расходы на эвакуацию промышленности вооружения составили более 748 миллионов рублей, то есть три четверти миллиарда рублей в исчислении того времени. Значительными были и косвенные потери в виде недополучения прибыли, которую заводы имели бы, если бы не произошла их эвакуация. Только по двенадцати заводам наркомата и только за 1941 год они составили свыше 290 миллионов рублей. Если же взять косвенные потери по всем заводам, то цифра эта по крайней мере удвоится. А ведь косвенные потери имели место и на протяжении последующих лет, что, конечно, никто не учитывал. Учтенные же прямые и косвенные потери в промышленности вооружения составляют свыше миллиарда рублей. Нетрудно понять, что бы получилось, если бы эта сумма была вложена в развитие заводов, расположенных на старых базах.

Важнейшим условием успешной работы промышленности вооружения в период войны было и то, что нам удалось сохранить кадры на наших заводах; на них-то и легла основная забота о производстве вооружения. Эти люди, руководящие и рядовые работники, наиболее опытные и квалифицированные, представлявшие цвет отрасли, не жалея сил и энергии, выполняли поставленные войной задачи. В тяжелые для страны годы они взяли на свои плечи то, что не мог взять на себя никто. Это благодаря им, мастерам и инженерам, мы смогли научить передовым методам труда новые миллионы работников, влившихся в промышленность вооружения с началом войны, - неквалифицированных, впервые переступавших порог предприятий. На эти кадры легла основная ответственность за выпуск вооружения, технологический прогресс, за освоение новых видов оружия и модернизацию уже существовавших в невиданно короткие сроки.

Известно, как много необоснованных репрессий, потерь в кадрах мы имели в предвоенные годы. Не обошла стороной эта беда и промышленность вооружения. Не просто было принять меры, которые хоть в какой-то степени оградили наших работников от несправедливых обвинений, чаще всего исходивших от заказчиков.

Следует отметить усилия, которые предпринимал в этом направлении Б. Л. Ванников. Он пытался убедить И. В. Сталина в необходимости принять соответствующее постановление правительства, но тот долго не давал согласия, сомневаясь в необходимости такого решения: а вдруг за этим кроется желание снизить требовательность к работникам оборонной промышленности "в ущерб государству". Иногда Сталин в ответ на такие жалобы говорил наркомам:

- А что, у вас нет власти, чтобы защитить своих работников? Кого вы боитесь?

Настойчивость Б. Л. Ванникова в конце концов возымела действие. Однажды Сталин сказал:

- Дайте факты, и мы примем меры.

Вот что вспоминает сам Борис Львович: "За фактами дело не стало. Именно в это время руководство ГАУ, недовольное поведением директора одного из орудийных заводов, командировало на это предприятие своего сотрудника для принятия мер.

Этот посланец уже находился в пути, когда о нем было доложено ЦК партии. Сталин высказал возмущение и дал указание подготовить соответствующий проект, по которому предусматривалось, что директора артиллерийских заводов могут привлекаться к суду только решением Совета Народных Комиссаров СССР, а также был оговорен ряд условий, которые должны были упрочить положение и авторитет руководящих работников этих предприятий".

На другой день И. В. Сталин сказал Б. Л. Ванникову по телефону:

- Мы в ЦК ознакомились с вашим письмом и предложениями, с вами согласны и поддерживаем вас. Проект будет утвержден...

Вскоре были даны необходимые указания и Наркомату обороны.

В целом эти мероприятия сыграли положительную роль, однако издержки все-таки были. За две с половиной недели до начала войны был отстранен от должности и арестован, как уже говорилось, и сам Борис Львович Ванников. Его хороший друг, нарком авиапромышленности А. И. Шахурин вспоминает, как, оказавшись в кабинете Сталина, услышал от него:

- Вы знаете, что Ванников немецкий шпион?

- Удивлен! - ответил Шахурин и дал Борису Львовичу самую положительную характеристику.

На это Сталин ничего не сказал, а спустя менее месяца после нападения гитлеровской Германии на нашу страну Ванникову прямо в тюрьму было передано его указание письменно изложить соображения относительно мер по развитию производства вооружения в условиях начавшихся военных действий.

"Обстановка на фронте мне была неизвестна, - вспоминал уже после войны Б. Л. Ванников, - и поэтому я допускал, что в худшем случае у наших войск могли быть небольшие местные неудачи и что поставленный передо мной вопрос носит чисто профилактический характер. Кроме того, в моем положении мне оставалось лишь строить догадки о том, подтверждало или опровергало начало войны ранее принятые установки в области производства вооружения, с которыми я не соглашался.

Конечно, составленную мною при таких обстоятельствах записку нельзя считать полноценной. Она могла быть значительно лучше, если бы я располагал нужной информацией.

Так или иначе, записка, над которой я работал несколько дней, была передана И. В. Сталину. Я увидел ее у него в руках, когда был вызван им спустя некоторое время. Многие места оказались подчеркнутыми красным карандашом, и это показало мне, что записка была внимательно прочитана. В присутствии В. М. Молотова и Г. М. Маленкова Сталин сказал мне:

- Ваша записка - прекрасный документ. Вы во многом были правы... Мы ошиблись..."

Борис Львович рассказывал впоследствии, что Сталин попросил забыть все, что было связано с его арестом, и предложил стать заместителем наркома вооружения, а заканчивая разговор, в шутку сказал:

- Я ведь тоже сидел в тюрьме.

Даже в тот момент (надо представить волнение Ванникова) Борис Львович со свойственной ему находчивостью и смелостью ответил:

- Вы, товарищ Сталин, сидели как народный герой, а я как враг народа.

И. В. Сталин знал цену Б. Л. Ванникову. В начале 1942 года Бориса Львовича назначили наркомом боеприпасов, которым он и продолжал быть всю войну. Хочу еще раз подчеркнуть его исключительную роль в развитии промышленности вооружения, в стабилизации кадров, без которых нам не удалось бы столь быстро наладить производство в необходимых количествах и нужного качества оружия и боеприпасов для сражающейся армии.