Николай Рерих - Листы дневника. Том 2

В душе близок был нам А. А. Голенищев-Кутузов. Он также безотчетно увлекался собирательством, особенно любил примитивы и считал радость искусству высшею радостью. Творящий поэт знал, что сеть радость. Он же понял и Мусоргского. Уходя от земли, он завещал распродать свое картинное собрание: "Пусть опять разбегутся и доставят радость новым искателям". Странствие искусства!

В каждом странствии — своя красота. Объезжая мир, многажды радовались мы. С восторгом вспоминает Елена Ивановна нашу экспедицию на конях по всему сердцу Азии. Все трудности и невзгоды стираются перед каждодневным щедрым познаванием и любованием. Именно каждый день — новые кругозоры, новые очертания, новые краски, новые люди. И щедра Азия. Сама пустыня наполнена красотою. А в Гималаях, в их горной державе, заключен магнит прекрасный. Никакая книга не передаст этих очарований. Сам прикоснись! Так же и в собирательстве необходимо личное прикасание. Творчество радует энергетическими выявлениями. И в собирательстве — творчество. И в странствии, в несравнимых сменах впечатлений растет творчество. Как судить и осуждать творчество? Не лучше ли совместно порадоваться?

7 Февраля 1941

Публикуется впервые

24 Марта

Более двадцати лет все друзья поминали памятный день двадцать четвертого Марта. Собирались, беседовали, читали и любили чувствовать,

что в разных странах одновременно сходятся им близкие. Всегда летели к этому дню сердечные весточки. Вычислялись дни, чтобы письмо дошло вовремя, в тот самый час. Тогда можно было исчислить почтовые сроки и быть уверенным за доставку.

Международный почтовый союз! Хоть в этом сумело согласиться человечество. Но все непрочно, так сломались и почтовые сношения. Не только не исчислить срока, но и трудно быть уверенным, что весть вообще дойдет. Армагеддон!

Только глубины сердца могут остаться прочными. Знаем, что не сообщиться почти со всеми друзьями. Но также знаем, что день останется незабытым. Даже в нелегких условиях сотрудники сойдутся в доброй беседе. Если даже и сойтись не смогут, то в одиночку пошлют лучшие мысли. Может быть, не долетят эти мысленные дары, даже и радио стало перебиваться и заглушать друг друга.

Но где истинные друзья — там и сущность посылки сохранится. Все-таки хоть искра доброжелательства долетит, а по пути осияет и окрестное пространство. Уж очень велика везде злоба и скорбь! Если можно смягчить сердца хоть мечтой о мире всего мира, то такая панацея будет целительна.

Думают, что уже кончаются беды. Но нельзя обессиливаться ложной надеждой. Еще велика злоба мира сего, и требуется добрый доспех, чтобы устоять. Мало одного терпения, нужна уверенность в правом пути. Душевное общение с друзьями много поможет улыбнуться и среди трудного часа.

Рассказывают, что некоторые люди в памятные дни ставят на стол приборы, за которыми трапезовали их далекие друзья. И в мираже общения посылаются сердечные пожелания. Вообразите, что никакие сношения не нарушены. Представьте, как постучится друг в сердце ваше. И найдите, найдите ласковое слово, чтобы достойно встретить близкодалекого. Не помешает Армагеддон этой ласке. Оздоровит пространство ваша преданность и крепкая дружба. Да будет вам всем хорошо!

Публикуется впервые

К дальним

Хочется побеседовать со всеми ведомыми и неведомыми друзьями. Знаем, что большинству из вас, а вернее, и всем нам сейчас тяжко. Ваша Культурная работа как бы не нужна. Часто о ней даже и заикаться не приходится. Трудно и морально и денежно. Самые лучшие начинания — неуместны. Отчаиваются соратники. Проползает сомнение. Слова о лучшем будущем кажутся химерами.

По счастью, в глубинах сознания, внесрочно и неумолчно, звучит голос победы. Много вы передумали, много перечитали, много беседовали, чтобы вызвать и укрепить этот спасительный приказ. Восхищение, восторг, радость тоже должны быть приказаны себе. В этом твердом ведении скажутся познавания ваши, накопленные, собранные.

Приказ о радости вырастет из постоянного творческого делания. Будет оно или мысленное или действенное — безразлично. Важно, чтобы оно было, и тогда не обуяет вас отчаяние. Кто-то скажет — опять слова, а действительность больно ударяет нас. Того гляди и череп проломит! Для кого слова, а кому и утверждение. И если в таком утверждении встретимся, то вместо слов вырастут решения.

Об Армагеддоне достаточно слышали и потому нечего поражаться. Происходит сложенное человечеством. Гроза и ливень, и вихрь! Если над вами есть кровля — переждите. Не бросайтесь опрометью во тьму. Если бы мы могли по-прежнему общаться, многое могло быть обдумано на пользу общую. Но ненастье настолько велико, что общения прерываются.

"И это пройдет". Даже в трудные дни накопим и научимся. Среди накоплений будет ценным сознание о друзьях невидимых. Говорят, что и больным легче вместе. Так же и труждающимся легче сознавать о путниках на тех же путях.

О Культуре всегда уместно было мыслить, но теперь — особенно. Пусть даже о разных плоскостях ее думается. Все равно — лишь бы о строительстве, о познавании, о труде сознательном. По этому направлению все вы мыслите на разных наречиях, в разных странах.

Реальность, действительность зовет вас, и вы знаете, что добро едино во всем своем многообразии. К одному берегу пристанут труженики Культуры. Радостна будет встреча. Друзья, порадуемся!

(1941 г.)

"Из литературного наследия"

Найдите прививку

Не слишком ли много об американских "действах"? Но были письма, и хочется кратко сказать о сущности грабительства редчайшего. Хорш задумывает над Музеем тонко построенное мошенничество. Он вводит правительство в заблуждение и своею клеветою устраивает иск за какие-то налоги с сумм экспедиции, хотя всем ведомо, что экспедиционные суммы налогу не подлежат. Эти же экспедиционные суммы, да еще с процентами, Хорш требует себе обратно. В своей темной душе Хорш отлично знает, что он лжет и подделывает, но он настоящий американский гангстер. Он отлично знает, насколько низко грабить целую группу деятелей и выживать их из дела, ими же созданного, но кодекс гангстеризма торжествует. Находятся среди министров, которые по таинственным причинам надоедают судьям по телефону и требуют неправого решения.

Мало ли сказаний о судьях неправедных! Но особенно любопытно, что люди отлично знают, что Хорш жулик, понимают все его махинации и фабрикации и все-таки молчат. Является вопрос, возможно ли молчать там, где нарушается Культура, где могут быть вводимы в заблуждения молодые поколения? Не о себе пишу, но для тех, кто шатается под язвами клеветы. Только что о таких слышали из Чикаго и удивлялись этим неверам. Легко верят и вправо и влево, как гнилая тростинка сгибаются. Что же получится? Одни криводушничают. Другие промолчат. Третьи изобретут компромисс! Точно бы зло и добро могут в компромиссе ужиться. Образуются какието компрочикосы, вроде тех, которые уродовали детей, чтобы выгоднее на ярмарке продать уродцев. Сколько фабрик уродства существует, и вовсе не в темноте и в утайке, а на глазах у всех! Владычица цивилизация их бережет и оправдает за сходную цену. Мать Культура может проливать потоки слез, а владычица цивилизация хохотом встретит все попытки блага.