Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Юрий начинает грандиозное и невиданное по масштабам того времени строительство и переустройство Звенигорода. Причем не просто украшение города и окрестностей, а возведение комплекса каменных зданий и других различных укреплений. Для этого он приглашает лучших мастеров своего времени, включая опытных булгар, которых он привез с Востока. В строительстве используются новые технологии.

Для росписи храмов и создания иконостасов в Звенигород приходит Андрей Рублев, в котором уже тогда, в начале его славного, как бы сегодня сказали — творческого — пути, Савва и Юрий увидели, заметили великий талант.

Именно два этих человека — духовник и его ученик — создали новое направление в раннемосковской архитектуре. Они построили первые храмы этого стиля. При них появились новые иконные лики, такие как «Спас Звенигородский», а затем (уже после кончины Саввы) — знаменитая «Троица».

В Звенигороде, судя по всему, складывался необычный состав жителей. Смешивалось коренное русское население с многочисленными приезжими из Орды, в первую очередь — из Волжской Булгарии. Одновременно звенигородское боярство считалось одним из самых активных, сплоченных и энергичных. Бояре Юрия слыли отличными воинами (напомню, более 30 бояр звенигородских пали в Куликовской битве — больше, чем из других уделов!). Они и в Орду (через Москву) платили дани больше всех! Если при Дмитрии Донском город Дмитров отдавал 111 рублей, Можайск — 167, великокняжеская «отчина» Коломна — 242, то Звенигород выкладывал 272 рубля! Это ли не показатель силы и мощи!

История не донесла до нас многих имен этих людей, и мы понимаем — почему. Их более именитые соседи — бояре московские — недолюбливали «выскочек». А сохранились до нас только лишь «московские» летописи. Были ли летописи «звенигородские»? Мы не знаем. Ведь такие документы, как правило, хранились в монастырях. А Саввино-Сто-рожевская обитель в XV—XVII веках горела дотла вместе со всеми своими хранилищами неоднократно.

А жаль…

* * *

Жалованная грамота 1404 года, по которой князь Юрий отдавал Саввиному монастырю села и средства, показывала образец духовно-светского устройства современного им общества. В этой грамоте сказано, что Юрий дал игумену Савве и его монастырю несколько сел и деревень с угодьями в своем уделе. Но самое интересное — князь освобождал от дани и пошлин всех, кто поселялся или жил на монастырских землях в его отчине. Эти жители переставали подчиняться суду звенигородских и рузских наместников и руководителей волостей. Их мог и должен был теперь судить непосредственно сам игумен или «кому он прикажет»! Духовный суд становился выше светского! Исключались лишь случаи, связанные с убийствами. Здесь Церковь не могла принимать окончательных решений.

Та же грамота позволяла держать в монастыре собственное монастырское клеймо для пятнания лошадей (так определялась их собственность), обители передавались свои медовые угодья — борти и бортники.

Это, конечно, был своеобразный ответ князя Юрия своему брату — великому князю Василию, выдавшему митрополиту Киприану грамоту, освобождавшую «церковных людей» от княжеского суда. Но Юрий пошел дальше. Он предоставил игумену некоторые права мирского суда.

Так переплетались две ветви власти. И самое главное — выковывались возможные новые традиции «нравственного княжества», о котором давно говорили основоположники исихазма, о чем, видимо, мечтал еще Сергий Радонежский.

* * *

Остались поразительные слова, которые сказал Савва Сторожевский Юрию Звенигородскому. Их запечатлел Маркелл Безбородый в Житии преподобного. Они представляют идеальный образец наказа правителю нового времени, который мог превратиться после Звенигорода — в правителя всей Руси.

Вот они.

«Благой и милосердный Бог видев твое благочестивое княжение и смирение сердца твоего, и любовь, которую оказываешь убогим». Пусть же и твое сердце до конца утвердится и пребывает в любви Его. Ибо ничем так не приближаемся к Богу, как милостью к нищим. Если будешь милостив к ним до конца, то жизнь добром утвердишь и будешь наследником вечных благ».

«Благочестивое княжение»… «Вечные блага»…

Это была новая форма жизни, будущая формула правления.

Формула Звенигородской Руси.

К сожалению, как известно, — так и недостроенной.

Послесловие

ЕСЛИ БЫ НЕ КНЯЗЬ ЮРИЙ, ТО…

Гипотеза 25

Великодержавный бе и хвалам достойный, и просвещения сподоблен.

Пахомий Логофет о Юрии Дмитриевиче, XV в.

История все-таки расставила точки над «i».

Юрий Звенигородский и Галичский стал великим князем и взошел на Московский властный престол, пусть на очень короткое время. Он не мстил своим братьям и племяннику-наследнику. Даже наоборот, однажды получив власть, он отдал ее добровольно.

Не пришелся он по душе набравшему силы московскому боярству. Не было у него и всецелой поддержки Церкви. Для светских авторитетов сильная Литва была ближе, чем независимость Руси. А для тогдашних церковных лидеров греческая традиция была важнее, чем образ Русской Палестины, тем более — важнее идеи некоего Небесного Звенигорода, основанного на военной мощи, изысканном творчестве Андрея Рублева, наследии Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского. Греческая Византия и западноевропейские идеалы побеждали «Северо-Восточную индивидуальность». С ней и ушел «последний Палладии Средневековой Руси» — сын Дмитрия Донского, великий князь Юрий.

Освобождение от Орды задержалось еще на несколько десятилетий…

* * *

А мы подведем итоги. Поразмышляем и немного помечтаем…

Если бы не князь Юрий, то…

— Русь могла быть завоевана и стерта с лица земли Тамерланом.

— Василий I мог бы отдать Литве не только Смоленск, но и Москву.

— Не присоединены были бы к Москве в начале 1390-х Нижегородское княжество и Торжок, что в значительной степени затормозило бы развитие Московской Руси.

— Не было бы восточного похода русских дружин и победы над Волжской Булгарией, а значит — не было бы притока средств на Русь, ставших основой ее возрождения.

— Константинополь мог пасть ранее 1453 года, ведь никто бы не смог отправить в Византию обозы с серебром в 1398 году, чтобы защитить его от турок, если бы не поход Юрия «в Булгары» и не появление средств для этой миссии.

— Не развилась бы на Руси столь отчетливо идея сакральности государственной власти, нравственного управления как основа будущей идеи русского царства и Третьего Рима.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});