Матильда. Любовь и танец - Татьяна Васильевна Бронзова

кроме танца, с первого класса много занимались атлетикой, отжимая по утрам тяжелые штанги и гири, а потому к выпуску все юноши были хорошо накачаны и выглядели как супер-спортсмены.

– Юзеф только что окончил балетное Императорское училище и взят нашей дирекцией в штат Мариинского театра, – продолжал Феликс. – Он прекрасный танцовщик характерных танцев. Весь в меня.

– Очень рад. Джон, – протянул руку англичанин.

– Юзеф, – ответил юноша, пожимая протянутую ладонь.

– Если вы не против, я пойду распоряжусь насчет обеда, – извинилась Юлия и, не дожидаясь ответа, поспешила к дому.

Ведь она не рассчитывала сегодня на обед даже для мужа, а тут ещё и гости. Надо было срочно оговорить со Степанидой меню. Юля любила накормить всех вкусно и сытно!

Феликс огляделся и, не видя своих ненаглядных дочек, крикнул:

– Крошки мои! Вы где? За ширмой чистите перышки?

– Мы скоро, па, – тут же откликнулась Маля.

Феликс Иванович снял халат и, оставшись в облегающем его крепкое мускулистое тело купальном костюме, картинно воздел руки к небу.

– Хорошо тут у нас! – воскликнул он. – Простор-то какой!

– Хорошо. Простор. Да! – восторженно согласился Джон, ставя после каждого слова точку. Его акцент и манера говорить были столь забавными, что Феликс невольно рассмеялся.

– По этому поводу предлагаю окунуться, – сквозь смех изрек он, и нырнул. – Отлично! – тут же закричал Кшесинский, освежившись прохладой реки, и поплыл вглубь купальни, мощными руками разгребая воду.

Англичанин немедленно сбросил халат и нырнул следом, смешно задрав кверху ноги.

– Отлично! – повторил он за Феликсом и, мелко стуча ногами по водной глади и создавая вокруг себя завесу из массы брызг, поплыл вслед за ним.

Леонид Генрихович в модном в этом сезоне полосатом трико, которое только подчеркивало его полноту, сначала немного постоял у края берега, потом осторожно стал спускаться в воду по лесенке, установленной в купальне.

– У-у-у! Холодная, – тихо проворчал он, остановившись на третьей ступеньке, где вода доходила ему уже до икр ног, и, намочив лицо и лысину, нерешительно спустился на четвертую. Потом ещё на одну… и, наконец, окунулся целиком. Урча от удовольствия, медленно поплыл вдоль берега. Крёстный знал, что здесь не глубоко. Плавал он неважно, и ему всегда надо было знать, что если встанет, то достанет дно ногами.

Пока отец и гости охлаждались в воде, Юзеф устроился в шезлонге под тентом. Мысли его были далеки от того, что происходило сейчас вокруг. Он, теперь полноправный танцовщик труппы театра, скоро начинал свой первый сезон. Вместе с ним начинала свой первый сезон в театре и выпускница Сима Астафьева. Она ему очень нравилась. Они вместе вступали во взрослую актёрскую жизнь, и он наконец-то сможет ухаживать за этой девушкой, что во время учебы было невозможно. Их даже ни разу не ставили вместе в пару на уроках танца в училище. Как она отнесется к нему? Обратит ли на него внимание?

Звонкие голоса сестер вывели его из приятного воспоминания о Симе. Они, громко над чем-то смеясь, появились из-за ширмы в легких сарафанах разного покроя и цвета, и сразу на пляже стало шумно и весело. На голове у Юляши была соломенная шляпка, подвязанная бантом под подбородком. Маля держала свою шляпку в руках, распустив мокрые волнистые волосы по плечам, что придавало ей трогательный домашний вид.

– Крёстный! Я так тебе рада! – закричала она плавающему около берега Леониду Генриховичу.

Строкач уже одиннадцать лет как овдовел. Его жена умерла при родах на третий год после свадьбы. Не удалось спасти и ребенка. Леонид Генрихович очень страдал, но по прошествии нескольких лет после этой трагедии захотел снова жениться. Жить одному в просторном петербургском доме с большим садом, конюшней и другими хозяйственными постройками было одиноко. Знакомые сводили его с потенциальными невестами, но ни одна не западала ему в душу, не выдерживая конкуренцию с той, которую он так когда-то любил. В конце концов, все вокруг, да и он сам, потеряли всякую надежду, что когда-нибудь это может произойти.

Крёстный встал. Вода скрывала его по грудь.

– Девочки мои, хорошие! Я привез вам подарки!

– Ты самый лучший крёстный на свете, – прыгала от радости Матильда.

– А вот и мои красавицы появились, – воскликнул Феликс, неожиданно вынырнув рядом с Леонидом Генриховичем. – Джон, плывите скорей сюда, я вас познакомлю.

Джон, стуча ногами по воде так, что брызги доставали до берега, подплыл к хозяину имения, окатив его водяным каскадом, и встал рядом.

– Девочки, это Джон Макферсон. Сын друга крёстного, из Англии.

Джон слегка наклонил голову и приложил руки к груди.

– А это мои дочери, – продолжил знакомство отец. – Вот эта в шляпке – Юля. Она уже два года танцует в Мариинском театре. А вот та, что стоит с мокрыми неубранными волосами, моя младшая. Матильда. Пока ещё учится, – и, вдруг вспомнив, что говорит всё это человеку, который только изучает русский язык, Феликс озабоченно спросил: – Джон, а вы всё понимаете, что я вам говорю?

– О, да! Я понимай! Юля и Маля танцуй!

Матильда, заливисто расхохотавшись и прокричав сквозь смех: – Мы танцуй! Мы обе танцуй! – неожиданно сделала красивый пируэт, выйдя на арабеск. Юбка поднялась, и восхищенный Джон онемел, увидев её голые ножки. Ему было видно больше положенного.

– Очень красиво танцуй! – восторженно проговорил он, зачарованно глядя на Матильду.

Феликс хмыкнул на реплику Джона, хорошо понимая, что юношу вдохновили не только пируэты дочери. Он постучал его по плечу:

– Ну, что? Наперегонки? – предложил он, а девочкам приказал: – А вы – марш в дом! Помогайте матери с обедом.

Увлекая Джона за собой, Феликс Иванович поплыл в глубину купальни, и юноша, отчаянно стуча ногами по воде и образуя фонтан брызг, послушно последовал за ним.

– Ладно, крёстный, мы пойдем, – с улыбкой проговорила Маля, послав ему воздушный поцелуй. – Маме действительно надо помочь.

Девушки пошли в сторону особняка, о чем-то разговаривая. Хорошо был слышен заливистый смех Матильды. Строкач вышел на берег и присоединился к Юзефу, устроившись под тентом на соседнем шезлонге.

– Всё-таки у тебя сестра неисправимая кокетка. С пеленок строит всем глазки. Когда она хоть немного повзрослеет? – глядя вслед сестрам, произнес он.

– Никогда! – ответил юноша. – Такая уж она от рождения. Мужчины обречены.

* * *

За обедом Матильда веселилась, поддевая Джона по всякому поводу, и, прощаясь, пригласила его на свой день рождения.

– Обязательно приезжайте, – поддержала дочку Юлия Яновна. – Это будет девятнадцатого августа. Малечке исполнится четырнадцать лет.

– Приезжайте. У нас тут всегда весело, будут фейерверки, – пригласил юношу и Феликс Иванович.

Глава 7

Как всегда, в этот праздничный