Павел Батов - В походах и боях

Я воспринял это решение с радостью, потому что главное дело солдата в условиях войны — воевать. Как ни важны были обязанности «перекопского контролера», но совсем другое дело иметь под командованием войска и вместе с ними бить ненавистного врага.

Относительно Сальково командарм сказал, что он приказал организовать ночью контрудар с целью восстановить положение.

Приказ о создании оперативной группы и связанных с этим перегруппировках был вскоре получен. Больше половины полков командарм оставлял «на прежних позициях», то есть в районе Симферополя, совхоз «Трудовое» («Симферопольский»). Это было разумно, если иметь в виду контратаки и на запад (против морских десантов), и на север (против сухопутных войск противника). Это вызывало возражения, если исходить из мысли, что к 20 сентября главным направлением стало Перекопское.

21 сентября в письме начальнику Генерального штаба командующий армией сообщал: «Генерал-лейтенант Батов, являющийся моим заместителем, командует резервной оперативной группой в составе 271 сд, 3 мед и 42 кд, предназначенной для контрударов на северном и на евпаторийском направлениях… конная группа генерал-майора Д. И. Аверкина будет использована для нанесения контрудара преимущественно на чонгарском и, в случае нужды, на керченском направлениях». Как видно, до самых последних дней командование армии не имело целеустремленности, держало свои силы не в кулаке, а растопыренными пальцами. Отсюда произошли дальнейшие трудности. 24 сентября, когда жизнь, наконец, властно сказала: Перекоп и только Перекоп! — началась нервная спешка. Времени для сосредоточения войск оперативной группы на рубежах развертывания в обрез. Штаб армии наспех планирует выход полков из глубины по времени. Авиации прикрытия не оказывается. Темп движения к месту боя решает «одиннадцатый номер», и приходится солдатам идти десятки километров по ровной степи под ударами вражеских самолетов[9]. Артиллерия отстает. И так далее. И так далее.

Позволю себе напомнить азбучную истину: командир ведет бой с помощью аппарата управления. У командующего оперативной группой этот аппарат состоял из двух строевых командиров. При этом полностью отсутствовали средства связи. И хоть эти офицеры были опытными, самоотверженными и способными работать за десятерых, но кто мне поверит, если я скажу, что хорошо управлял войсками, наносившими контрудар?.. Вначале контрудар развивался успешно, и мы задачу выполнили. Отношу это прежде всего за счет мастерства и мужества таких командиров, как М. А. Титов, В. В. Глаголев, И. Г. Торопцев, С. П. Баранов, А. X. Юхимчук, С. А. Федоров, и беззаветной храбрости бойцов. Для большинства из них это был первый бой в Великой Отечественной войне. Они провели его достойно, умело, радуясь тому, что гонят врага назад, хотя это был лишь момент кровавого оборонительного сражения.

В ходе событий организация управления, как ни странно, не улучшалась, а ухудшалась. В Крыму было два крупных штаба — собственно штаб армии (Симферополь) и штаб 9-го стрелкового корпуса (Воинка). В адрес корпуса писалось много приказов, но практически этот довольно сильный квалифицированный аппарат управления был отстранен от руководства войсками. В самом деле, на третий день боев командарм передал оперативной группе 156-ю дивизию, придал полк 106-й дивизии. Что же осталось в 9-м корпусе? Одна дивизия И. С. Савинова, в районе которой после 17 сентября не было никаких боевых действий. Солидный аппарат управления стал руководить одной дивизией на спокойном участке обороны, а рядом маломощная оперативная группа буквально задыхалась под тяжестью свалившихся на нее задач…

Вот таким образом случилось, что мне пришлось принять непосредственное участие в оборонительных боях на Перекопских позициях, а затем на Ишуньских и Чатырлыке. Прежде чем рассказать об этих боях и людях, вынесших на своих плечах их кровавое бремя, рассмотрим события 17–18 сентября в районе Сальково и Арабатской стрелки. Оборону здесь держала, как я уже говорил, 276-я стрелковая дивизия, сформированная в Чернигове уже после начала войны; больше половины бойцов в ней в возрасте за тридцать лет, не обученных как следует ведению боя. Как-то раз генерал И. С. Савинов откровенно сказал мне, что порой просто теряется из-за того, что люди еще не умеют по-настоящему с винтовкой обращаться, а большинство командиров — из запаса, без опыта командования. Помочь ему было невозможно, в это время в командирских кадрах до крайности нуждалась осажденная Одесса, и управление 51-й армии, отрывая от себя, посылало их туда. Самого комдива я знал как высококвалифицированного штабного работника. Позже, в ноябре и декабре 1941 года, на Тамани, когда я принял командование 51-й армией, генерал И. С. Савинов служил у нас заместителем начальника армейского штаба, а после гибели начальника штаба армии генерал-майора Гаврилы Даниловича Шишенина возглавил штаб, прекрасно работал при подготовке десантной операции. Это был очень опытный штабной работник, но командовать дивизией ему, видимо, было тяжело.

Выведенная в район обороны с крайним опозданием, дивизия не успела освоить его. Мы потеряли Сальково. Не состоялся и тот «контрудар с целью восстановить положение», о котором говорил мне командарм.

Работая над крымскими материалами в обнаружив в записной книжке заметку: «Сальково взято. Там А. С. Николаев с корреспондентом, я решил попытать счастья. Константин Михайлович Симонов теперь стал маститым военным романистом, наверняка у него сохранились заметки тех лет. Писатель без дневника все равно, что генерал без резерва. Таким образом, я и обратился к товарищу Симонову за резервами, и он был так любезен, что не отказал. Прислал мне выдержки из своего крымского дневника. Многое я пережил и передумал над его страницами. В них мне особенно дорого вот что: живой портрет человека, в руках которого тоже в определенной мере находилась тогда судьба Крыма корпусного комиссара Андрея Семеновича Николаева. Ему, как и многим товарищам, испытавшим неожиданное выдвижение в конце тридцатых годов, было трудновато. На Хасане он был комиссаром полка. Теперь — член Военного совета Отдельной армии, действующей на правах фронта. Николаев уезжал в полки, в родную для него стихию боя. И после удара по Сальково туда выехал не командующий армией с оперативной группой офицеров штаба, а член Военного совета.

Константин Симонов пишет, что утром 18 сентября они с Николаевым выехали на Чонгарский полуостров. В штабе дивизии генерал-майор Савинов доложил, что немцы вышли к станции Сальково и заняли ее. Один из наших батальонов оказался отрезанным от своих войск. Вечером предприняли атаку станции, чтобы помочь батальону вырваться из кольца. Далее в дневнике идет описание этого наступления. Николаев возмущался, что совершенно необстрелянных людей посылают в ночной бой. И все же, вскинув на плечо карабин, он пошел в атакующие цепи.