Первые бои добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков

как можно скорее доставить в штаб Войска Донского». Наскоро прощаюсь со «своим взводом» и иду на станцию. Совсем не сразу в каком-то составе удается добраться до Ростова. Обращаюсь к коменданту станции (его буквально разрывают на куски) с вопросом, как можно добраться до Новочеркасска. «Железнодорожная связь прервана уже два дня. В станице Аксайской и дальше местные большевики, и одному вам там не пробраться, единственная возможность по левой стороне Дона, через Батайск, Ольгинскую, Старочеркасск». В Батайск попадаю только поздней ночью. Очень скоро выясняю, что найти здесь подводу совершенно невозможно – Батайск забит обозами и беженцами из Ростова. А пакет должен быть доставлен обязательно, и я решаю идти пешком. Расспросив про дорогу, иду. Влажный, еще неукатанный снег, напоминающий кашу, ноги в нем разъезжаются, в темноте спотыкаюсь, падаю, но все же иду. Сколько тут верст – не знаю, но добираюсь до Ольгинской, когда уже светло. С трудом разыскиваю атамана станицы, он тоже, наверно, не спал и доведен до точки. «Все подводы реквизированы Добровольческой армией, и я ничего не могу сделать…» На мои энергичные протесты он лишь разводит руками: «Ну хоть убейте!» Решаю искать сам и забегаю во дворы, где всюду встречаю добровольцев. Случайно попадаю на околицу станицы в сторону Аксайской и ясно вспоминаю увиденную картину: ясный солнечный день, со стороны Аксайской подходит вольно какая-то воинская часть, ведет ее офицер с черной бородкой. Вдруг часть подтягивается и доносится команда: «Равнение направо!» Оказавшиеся рядом два добровольца говорят: «Смотри, сам Корнилов встречает…» Действительно, у забора крайнего дома стоит группа людей, человек пять-шесть, и мне кажется, что среди них я узнаю Корнилова.

Почти силой захватываю подводу и добираюсь до Старо-черкасска. Там удается тоже получить подводу, но из-за очень плохой дороги только в 11 часов ночи я смог явиться в штаб. Встречает меня дежурный адъютант штаба войсковой старшина Жилин, которому я и вручаю пакет. «Корнилов оставляет Ростов – это мы уже знаем. Вы контужены? Ну а как вы сюда добрались?» Я рассказываю. «Ну вот что, мы еще по крайней мере дней пять будем в Новочеркасске, поэтому идите отдыхать, а через три дня явитесь в штаб, где и получите назначение».

Около 12 ночи добираюсь домой и долго звоню, пока, наконец, слышу шаги отца: «Кто там?» – «Это я, папа, открой…» С какой-то задержкой дверь приоткрывается на цепочку, и отец старается меня разглядеть. «Открой, папа, я очень устал…» Дверь открывается, и отец как-то странно схватывает меня за руку выше локтя. Прохожу в столовую, прошу что-нибудь поесть. Последний раз я спал и ел еще в Самбеке. С жадностью ем, глотая кусками.

«Три дня тому назад мне в штабе сообщили, что ваш отряд был окружен и все перебиты до последнего человека, – говорит отец. – Два дня тому назад мне это категорически подтвердили, и завтра я хотел заказать о тебе панихиду…» Слова плохо доходят до моего сознания, кажется, что я их не понимаю. С трудом добираюсь до своей комнаты и, скинув с себя все, забираюсь в кровать под одеяло.

Просыпаюсь часов в двенадцать дня и опять начинаю «питаться», мирно беседуя с отцом. «Ты помнишь, что ты ответил, когда я сказал, что хотел по тебе отслужить панихиду?» – спрашивает он. «Не помню, кажется, ничего не ответил». – «Нет, ты с самым серьезным видом махнул рукой и сказал – сейчас не надо!..» Привожу себя в порядок, рано ужинаю и снова ложусь спать. Просыпаюсь около 8, натягиваю штатские брюки, надеваю туфли без задков и в рубашке, благо в комнате было тепло, сажусь с отцом пить чай. Значит, у меня сегодня целый день, завтра тоже, и только послезавтра нужно явиться в штаб. Мы мирно беседуем, но вдруг раздается продолжительный звонок, переходящий потом прямо в какой-то трезвон. Говорю: «Подожди, папа, я покажу этому нахалу, как звонят!» Открываю дверь с намерением на кого-то обрушиться. Перед дверьми мой приятель студент.

«Да ты что, хочешь в лапы красных попасть? Наши все уже оставили Новочеркасск, и я, совершенно случайно узнав, что ты дома, забежал за тобой, рискуя что мы оба не сможем выбраться… Казаки Голубова уже заняли станцию…»

В одну минуту на мне все походное, хватаю отцовскую охотничью тужурку вместо моей кавалерийской шинели с продранными полами, прощаюсь с отцом. Бежим по Барочной улице, чтобы выйти к дороге на Старочеркасск. Из подворотен выглядывают подозрительные типы. Вот тебе и пять дней, которые мы обязательно пробудем в Новочеркасске, как сказали мне в штабе… Спускаемся к реке и видим на противоположной стороне какой-то конный отряд. Перебежав реку по льду, подхожу к нему и прихожу в изумление: здесь студент, с которым я сидел на одной парте, будучи еще в реальном училище, здесь наш преподаватель В.А. Греков, знакомый сотник.

«Ты откуда?» – спрашивают меня. «Откуда я – это после, а что, собственно говоря, вы из себя представляете?»

Вижу странные погоны, трехцветный русский флаг, на нем буквы «О.Н.».

«Мы – Партизанский отряд есаула Назарова».

«А где есаул?» – «Да вон стоит». Подбегаю: «Господин есаул, разрешите вступить в ваш отряд?»

«Да вы, собственно говоря, кто такой?» Я совершенно забыл, что я в отцовской тужурке. Являюсь как полагается.

«Ага, артиллерист. В пулеметную команду, явитесь сотнику Житкову. Коня вам дать сейчас не могу, получите в Старо-черкасске, а до него как-нибудь доберетесь. Но помните, что мы последние…»

Добираюсь до Старочеркасска, временами держась за стремя коня, – так начался для меня Степной поход!

Есть кто-либо в живых из бойцов, участвовавших в боях на Матвеевом Кургане? Отзовитесь.

А.Д.В.[7]

Мои воспоминания[8]

1917 год. Турецкий фронт… Мой полк был правофланговым всей Российской Армии, а моя рота была началом фронта у Черного моря.

В декабре месяце я был срочно вызван в штаб полка, где мне было сказано:

– Завтра в семь часов отходит транспорт в Новороссийск, и вы должны уехать в «семинедельный отпуск», иначе могут быть для вас результаты плачевные.

Мой отъезд прошел благополучно. Транспорт был забит отпускными ордерами и солдатами 123-й пехотной дивизии. Утром я высадился в Новороссийске и устроился в товарном вагоне – поезд следовал через Екатеринодар, Ростов. В вагоне я встретил подпрапорщика и двух унтер-офицеров дивизионной учебной команды, коей командовал мой брат, так что я почувствовал себя спокойным. Поезд прошел от Новороссийска до Ростова без препятствий, разве что был остановлен в чистом поле в нескольких верстах от Ростова двумя сотнями донцов для проверки и реквизиции оружия, после