Валерий Есипов - Шаламов

24

Осокина Е. Золото для индустриализации: Торгсин. М., 2009. С. 40— 48, 82-84.

25

Этот факт — из книги М. Ильинского «Нарком Ягода» (М., 2002), основанной во многом на устных рассказах Б.И. Гудзя, знавшего Ягоду и отмечавшего в 2002 году свое столетие — в полном здравии и уме. Феномену этой личности как старожила и ветерана-чекиста было посвящено в начале 2000-х годов множество публикаций в прессе. Ряд подробностей о его судьбе и судьбе его старшей сестры приведен в неопубликованных главах книги магаданского писателя и следователя А.М. Бирюкова (см.: http://www.belmamont.ru/ index.php?action=call_page&page=product&prod uct_id=343). Однако ореол «рыцаря» разведки и безупречно честного человека, созданный прессой вокруг этой персоны, нуждается в серьезных коррекциях, о чем и говорит роль Б.И. Гудзя в судьбе Шаламова.

26

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М.,1991. С. 390.

27

По данным новейших архивных исследований общества «Мемориал», общее количество осужденных в период со второй половины октября 1936-го по ноябрь 1938 года включительно составило более 1,5 миллиона человек, количество расстрелянных — не менее 724 тысяч человек (см.: Охотин Н. Г., Рогинский А.Б. «Большой террор» — 1937—1938. Краткая хроника// 30 октября. 2007. № 74). Этих данных придерживаются и наиболее авторитетные зарубежные историки, например, Н. Верт (его обобщающая статья «ГУЛАГ сквозь призму архивов» размещена на сайте shalamov.ru).

28

Контрреволюционная троцкистская деятельность.

29

См.: Реабилитирован в 2000-м // Шаламовский сборник. Вып. 3. Вологда, 2002. С. 32-34.

30

К сожалению, реальная судьба А.Г. Андреева пока не исследована. Известно, что в 1934—1937 годах он работал в одной из артелей бывших политкаторжан в городе Мытищи. Арестован был 2 февраля 1937 года и в июне того же года Особым совещанием НКВД приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Реабилитирован в 1956 году (см.: Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Образование, развитие, ликвидация. М., 2004. С. 126—127).

31

Шаламов абсолютно точно воспроизводит историю ареста М. Выгона, как и его горячую в то время «веру в Сталина». Все это отражено в воспоминаниях М.Е. Выгона, бывшего арестанта Бутырки и лагерника Колымы, оказавшегося долгожителем — он окончил свои дни в начале XXI века (см.: Выгон М.Е. Личное дело. М., 2005). Эти воспоминания имеют большую ценность в качестве реального дополнения к биографии Шаламова, и мы ими еще воспользуемся.

32

Широков Л.И. Дальстрой: предыстория и первое десятилетие. Магадан, 2000. С. 68.

33

О позитивном восприятии деятельности Э.П. Берзина на Колыме свидетельствует памятник, установленный ему в Магадане в 1989 году, (подробнее о роли Берзина см.: Магадан: конспект прошлого / Сост. А.Г. Козлов. Магадан, 1989). Трагическую участь директора Дальстроя во многом определили неоднократные доносы на него. Первой «ласточкой» в этом отношении можно считать письмо-сплетню электромонтера(!) Т. Поповой, направленное еще в конце 1933 года в Рабоче-крестьянскую инспекцию СССР, где речь шла якобы о «самоуправстве» Берзина как «колымского князя» (см.: История сталинского ГУЛАГа: Собрание документов: В 7 т. Т. 3. М., 2004. Док. № 141). Но одну из решающих ролей сыграл, несомненно, откровенный политический навет на Берзина со стороны общавшегося с ним короткое время заместителя наркома лесной промышленности Л.И. Когана. Заявление было подано Коганом 11 июня 1937 года на имя заместителя наркома НКВД В.М. Курского и вскоре поступило к Н.И. Ежову. Коган доносил, что Берзин — «очень странный человек», что он «лет 6—7 тому назад»(!) сказал ему: «Меня ведь в партию записали насильно», что Берзин якобы «вербовался Локкартом», а вся хозяйственная деятельность директора Дальстроя основана на «связях с заграницей» и обеспечивалась постоянной поддержкой заместителя председателя советского правительства Я.Э. Рудзутака (к тому времени, как знал Коган, уже арестованного и обреченного на гибель). Окончательное решение о судьбе Берзина, с учетом общего недовольства его деятельностью, принималось Сталиным и Молотовым. Гнусная роль Л.И. Когана не спасла его от расстрела в 1939 году (см.: История сталинского ГУЛАГа. Т. 2. Док. № 44. Комментарий — С. 622).

34

О реальной роли С.Н. Гаранина на Колыме см.: Козлов Л.Г. Гаранин и «гаранинщина» (Сборник Колыма. Дальстрой. ГУЛАГ Скорбь и судьбы. Магадан, 1998. С. 29—35). Известны два письма-телеграммы, направленные Сталиным в Магадан в поддержку К.А. Павлова. Особенно красноречива телеграмма, адресованная в редакцию газеты «Советская Колыма»: «Газета должна помогать т. Павлову, а не ставить ему палки в колеса» (История сталинского ГУЛАГа. Т. 2. Док. № 70, 71. Комментарий — С 625). К.А. Павлов, по его заявлению об «окончательной измотанности» работой в конце 1938 года, был переведен из Дальстроя в Главное управление строительства шоссейных дорог НКВД СССР, где проработал всю войну. В 1948 году, в звании генерал-полковника, был назначен начальником строительства Волго-Донского канала им. И.В. Сталина, где работали заключенные. Уволен был «по болезни» после рапорта главного инженера стройки С.Я. Жука, гласившего: «Действия т. Павлова бывают иногда настолько нелепы, что граничат с самодурством. Наряду с беспочвенным упрямством чрезвычайно груб с подчиненными» (см.: Сталинские стройки ГУЛАГа (1930—1953) / Сост. А.И. Кокурин, Ю.Н. Моруков. М., 2005. С. 106). Помимо болезненной «измотанности», «самодурства», «грубости» и прочего Павлова отличало беспробудное пьянство. В 1956 году, после разоблачений Сталина на XX съезде КПСС, К.А. Павлов — главный палач Колымы 1937—1938 годов — застрелился.

35

Викторов К. Колымские первопроходцы // Человек и закон. М., 2003. № 12. Фразу Сталина трудно назвать выдуманной, так как она целиком согласуется с его характером и политической линией того периода. Следует заметить, что автор приводимых воспоминаний генерал-майор И.К. Сидоров в 1939—1948 годах занимал весьма высокий пост — был вторым лицом после нового начальника Дальстроя генерал-полковника И.Ф. Никишова. Фигурирует в рассказе Шаламова «Начальник политуправления».

36

Выгон М. Личное дело. М., 2005. С. 114—115. Биография Михаила Евсеевича Выгона интересна, помимо важных для нас соприкосновений ее с биографией Шаламова, еще и тем, что этот человек стал родственником и хранителем памяти И.П. Хренова, увековеченного в стихотворении В. Маяковского. По данным из реабилитационного дела Хренова, последний «за высокие производственные показатели» в декабре 1943 года приказом И.Ф. Никишова был освобожден, переведен в вольнонаемные и назначен начальником горного участка. Умер на Колыме в 1946 году. (Это несколько расходится со сведениями Шаламова.) М.Е. Выгон в 1942 году также перешел в состав вольнонаемных и затем долго работал на Колыме и на Чукотке (там он в 1960-е годы был директором прииска имени Ю. Билибина). Реабилитирован, награжден орденами «Знак Почета» и Октябрьской революции. 4 июля 2007 года вместе с женой Е. И. Выгон (дочерью И.П. Хренова) опубликовал в «Литературной газете» критическую заметку «Вторые палачи, или Ложь в стержне», посвященную телесериалу «Завещание Ленина» Н. Досталя и Ю. Арабова, снятому по мотивам произведений Шаламова. В сериале, вопреки описаниям Шаламова, И.П. Хренов был изображен в крайне уничижительном виде, опустившимся человеком и «стукачом», поэтому авторы заметки сделали категорический вывод: «Иулиана Петровича Хренова убили дважды. Сначала — сталинские палачи. Теперь — свободные художники Николай Достань и Юрий Арабов…»