Отец Иоанн (Крестьянкин) - Вячеслав Васильевич Бондаренко

благословением на какое-то дело или поездку. Отец Иоанн их спрашивал: „А наместник вас благословил?“ Они ему говорят: „Да что там наместник, вы старец, вы наш духовник, вы и благословите“. Отец Иоанн очень твердо им всем говорил: „Вначале идите к наместнику. Если он благословит, приходите ко мне, и я вас благословлю. Но если наместник не благословит, я вас тоже не смогу благословить“.

Для меня такая позиция отца Иоанна была чрезвычайно важна и полезна. Таким образом он укреплял позицию наместника, поддерживал дисциплину в монастыре и правильно воспитывал насельников и трудников».

Новый наместник сразу же пришелся по душе братии. Будучи полной противоположностью жесткому архимандриту Гавриилу, архимандрит Павел привлекал к себе ровным, доброжелательным характером, мудрой взвешенностью суждений и поступков. Он сразу же отменил наложенный его предшественником запрет на посещения о. Иоанна. Одновременно была освобождена от послушания реставратора Татьяна Смирнова, отныне ее единственной заботой был уход за о. Иоанном. Также к батюшке был приставлен еще один помощник — монастырский эконом, тридцатилетний в ту пору о. Филарет (Кольцов, род. 1958). В обитель он пришел в 1976-м, нес послушание в трапезной, иподиаконствовал у о. Гавриила, потом служил в армии, откуда уволился сержантом. Легкий на подъем, темпераментный, с чувством юмора, о. Филарет импонировал батюшке, который и сам был таким же. На о. Филарета была возложена «хозяйственная» сторона жизни батюшки, а также помощь при передвижении по монастырю, причем нередко ему приходилось выполнять функцию настоящего телохранителя.

С конца 1980-х людской поток в келии батюшки не иссякал уже вполне легально. Ушли в прошлое времена, когда он вынужден был принимать людей втихомолку, под лестницей братского корпуса. Именно с этого времени о. Иоанн Крестьянкин стал в глазах верующих не просто мудрым старцем — его воспринимали как одного из главных людей в Церкви, он заслужил негласный статус морального авторитета для всей взбаламученной страны. И нет ничего удивительного в том, что простодушные паломники, подходя к Святым вратам Печорской обители, спрашивали у привратника: «Здесь живет святой Иоанн Кронштадтский?» Конечно, эта тут же разъяснявшаяся путаница была глубоко символичной и закономерной. В книге «Христов пастырь» архимандрит Тихон (Секретарев) очень убедительно показал, что о. Иоанн Крестьянкин был прямым духовным наследником святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Ниже хотелось бы развить аналогию и показать преемственность служения о. Иоанна со служением его любимого святого — преподобного Серафима Саровского. Начать можно хотя бы с того, что именно ему о. Иоанн посвятил свою дипломную работу в академии, именно в день преставления преподобного Серафима произнес первую проповедь в храме, именно преподобный старец явился о. Иоанну в лагере и предрек скорое освобождение. Большой портрет преподобного Серафима стоял на столике в келии о. Иоанна. На своем жизненном пути о. Иоанн встретился и близко подружился с двумя людьми, хранившими у себя связанные с преподобным Серафимом реликвии, — о. Сергием Орловым и о. Виктором Шиповальниковым; глубоко почитал преподобного Серафима и старец Серафим (Романцов), совершивший в 1966-м постриг батюшки. Но число подобных «совпадений» (ставим это слово в кавычки, поскольку у Бога совпадений не бывает) значительно больше. О нападении на о. Иоанна трех разбойников в 1961-м, как и на о. Серафима в 1804-м, уже говорилось выше, а вот и другие факты. Оба великих подвижника рано лишились отцов (о. Иоанн — когда ему было два года, о. Серафим — шесть лет). Оба были необычайно смиренными и простыми на вид людьми. В келиях обоих на видном месте стоял гроб (как писал преподобный Исаак Сирин, «если помышление о смерти укоренится в человеке, то ум его не остается уже более в стране обольщения»). Обоих на входе в келию ожидала толпа людей, мечтавших если не обмолвиться словом, то хотя бы получить благословение. Всех приходящих к ним оба старца встречали с необычайной радостью и лаской, с возгласом «Христос воскресе» («Вот какая была у него любовь к людям! — вспоминал побывавший у Серафима Саровского офицер. — Я, сидя против него, находился в каком-то необыкновенном восторге»; то же самое мог сказать любой, побывавший у о. Иоанна). Гостей оба старца одаривали съедобными гостинцами (преподобный Серафим — сухариками, о. Иоанн — конфетами). Преподобного Серафима его биографы назвали земным ангелом и небесным человеком; затем это определение, изначально относившееся к преподобному Сергию Радонежскому, вполне законно перешло к о. Иоанну. И наконец, обоих посещал в келии глава государства…

А вот что писал в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» священномученик митрополит Ленинградский Серафим (Чичагов, 1856–1937): «Можно сказать без преувеличения, что вся Россия в то время знала и чтила о. Серафима; по крайней мере слух о великом подвижнике ходил повсюду. Известные подвижники, одновременно с ним жившие, по духу знавшие старца Серафима, глубоко уважая его нравственное достоинство, другим делали отзывы о нем самые возвышенные, ибо все смотрели на него, „яко на град, вверху горы стоящий“. Священники и архиереи Православной Церкви, проводившие жизнь духовную и святую, имели глубокое уважение к Саровскому подвижнику». В этой цитате вполне можно заменить имя о. Серафима на о. Иоанна, а слово «Саровский» на «Печерский» — и больше не менять ни одной запятой.

…В смутные годы резко увеличилось и число писем, которые получал о. Иоанн, — с 1988 года они приходили в Печоры вполне официально, по городской почте, а не с оказиями. И в большинстве писем — вопросы растерянных, потерявших себя в хаосе конца 1980-х людей: что делать? Как жить? Как спасаться?.. Те же вопросы задавали и при личном общении. Другие, напротив, не задавали никаких вопросов, а сами пытались рассказать батюшке о неизбежном скором конце света, пришествии Антихриста, о том, что именно его «церковь» (секта, группа) — самая правильная. В письмах о. Иоанн с тревогой отмечал: «В последнее время к нам стало обращаться много людей с откровенными признаками беснования».

Еще в самом начале перестройки батюшке время от времени приходилось давать отповеди попыткам ревизии основ Церкви. Так, 27 мая 1985 года он написал большое письмо А. В. Ведерникову с разбором книги П. К. Иванова «Тайна святых, или Введение в Апокалипсис», первое издание которой вышло в Париже в 1949-м. «Вы-то знаете, какое трудное время переживает Церковь, сколько измышлений и сектантства родилось на свет, — писал батюшка своему давнему другу и преподавателю. — Но созижду Церковь Мою и врата адова не одолеют Ее. И кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает. А мы с Вами призваны собирать, и от души жаль увлеченных в соблазн свободомыслия и непослушания Истине. Жаль тех, в ком посеются этой книгой семена сомнения и разврата, ведь при отсутствии должного живого религиозного опыта и жизни во Христе и в Церкви — это так легко может произойти.

Вот Вам пример сразу из живого религиозного опыта и живого попечения о чадах