«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

как кусочек слишком мал и очень плох по качеству. Я сделал несколько попыток, они оказались неудачными. Только с половины июля была найдена единственно возможная в тамошних условиях форма: химические письма на обратной стороне. Таких сводок /две-три страницы очень убористого текста/ я посылал сперва 4–5 в месяц, а затем по директиве Шанхая, 8 в месяц. Ни одно из моих писем /а их было около 50/ не было утеряно или задержано. Через полтора месяца после приезда нового начальника, впервые за 1½ года, приехал новый курьер, увезший много ценного материала“.

Тем временем уже 11 июля 1929 года „Джим“ докладывал в Центр: „Материалы Ханькоу обесцениваются вследствие плохой связи со мной и Вами. Райнис показал себя слабым работником и рацию ему доверить не могу. Расход Ханькоу около 40 амдолларов. …ставлю вопрос о ликвидации Райниса домой“.

Отсутствие реакции со стороны Центра подвигло Гурвича на новую депешу.

19 сентября 1929 года на имя Берзина поступила новая телеграмма: „Из Ханькоу прибыл Райнис с докладом. Перспективы его работы малые и ограничиваются пока материалами по коммунистическим отрядам. Связь с ним плохая, только два раза в месяц поступают материалы. В Ханькоу он легализован прилично. В Шанхае его держать не могу. Ликвидация его лавки займёт не менее трёх месяцев“. Центр отрицательно отнёсся к предложению „Джима“ о „ликвидации“ „Райниса“.

Между тем Даниленко продолжал присылать информацию Гурвичу, на основании которой в резидентуре составлялись телеграфные сводки и отправлялись в Москву.

„Имре“ (Кассони) так и не был отправлен в Кантон. Ему на руководство был передан „Иностранец“, названный впоследствии „5001“.

По резолюции А. Я. Песса, заместителя начальника 2-го Отдела IV-го Управления, от 6 ноября 1928 г. шанхайскому резиденту через Харбин была направлена оценка деятельности „Иностранца“ и определены основные направления его деятельности:

„Материал, представленный „Иностранцем“, очень ценный. Надо серьёзно начать работу над этим источником. Ко всем его материалам давайте Вашу оценку. Из его материалов вытекают следующие вопросы, ответы на которые источник должен уточнить и аргументировать фактами:

1/ Нарастание конфликта между Нанкином и Ханькоу. Дать дислокацию войск той и другой стороны. Дать оценку политической ориентировки отдельных войсковых частей армий той и другой стороны, как это сделал источник по отношению к Е-Кай-сину, Ся Доуиню и др. Следить за политическими группировками в Нанкине и Шанхае с точки зрения их отношения к этому конфликту.

2/ Нарастание конфликта между Фэн Юйсяном и Ханькоу. Оценка этого конфликта и источника слабо обоснована, в частности, не дано соотношение военных сил.

3/ Проверить помимо источника позицию Чэнь Гунбо и его связь с источником.

4/ Проверить помимо источника позицию, занимаемую Су Ченом, его отношение к Фэну.

5/ Данные источника об англо-французском соглашении имеют исключительный интерес. Надо эти данные уточнить. Следует добиваться документа, связанного с выполнением англо-французского соглашения.

6/ Уточнение положения в Гуандуне очень важно. Надо следить за борьбой Чэнь Миншу против Ли Ти-сина.

7/ Через источника дать более полную картину хода реорганизации армии.

По характеру представленных материалов видно, что источник наиболее осведомлен в действиях иностранных консулов и в настроениях правящих китайских кругов. В этих двух направлениях и нужно с источником вести работу, освещая попутно и другие вопросы /в первую очередь, военные“.

Казалось бы, эта оценка должна была разрешить вопрос о доверии Центра к „Иностранцу“, однако этого не произошло. Высказывалось мнение, что помимо советской разведки он, наверняка, сотрудничает и с другими иностранными разведками. Далее утверждалось, что „…он не даёт всех материалов, к которым имеет доступ“. И, наконец, в вину „Иностранцу“ вменялось то, что он знает всех сотрудников шанхайской резидентуры.

У Кассони, правда, подобных сомнений не было, хотя „Иностранец“ находился на связи с ним в течение года. Кассони считал его преданным работником, которого следовало использовать в будущем. В ходе общения у Кассони установились доверительные отношения с „Иностранцем“. Ему удалось сделать то, что не удалось ни Горбатюку, ни Дидушку, – собрать о личности „Иностранца“ достаточно исчерпывавшую информацию и разобраться в мотивах его поступков.

Настоящая фамилия „Иностранца“ была Зусман. В Китае он был известен под фамилией Дэкросс (Декрос). Родился в 1891 г. в Польше, отец – польский еврей, мать – иностранка („будто бы англичанка“). Воспитывался и учился во Франции. Владел свободно французским, английским, немецким, испанским языками и плохо – русским. Утверждал, что во время Первой мировой войны служил во французской армии лётчиком; это подтверждали фотокарточки в форме французского военного лётчика, заснятого на аэроплане. В 1918 г. вместе с французской военной миссией при гетмане П. П. Скоропадском был на Украине, вероятно, в качестве переводчика. Впоследствии он несколько раз посещал Америку – бывал в Мексике и США. По его словам, всё это время был связан с разведывательной и политической деятельностью. В Мексике „Иностранец“ сотрудничал с одной из революционных партий. В США был рабочим на разных предприятиях, в том числе в Детройте у Форда; работал на одной из киностудий в Голливуде в качестве специалиста по лётному делу (даже снимался в картине „Крылья“). В Калифорнии „Иностранец“ познакомился с членами отдела Гоминьдана в Сан-Франциско и получил рекомендательное письмо к видным гоминьдановским деятелям в Китае. Он оставил Америку и, нанявшись матросом, прибыл в Китай как раз в то время, когда советские военные советники были отозваны из страны.

Имея рекомендательные письма, „Иностранец“ легко устроился военным советником при главной квартире Чан Кайши и установил дружеские отношения в первую очередь с деятелями, говорившими по-французски, такими как Ху Ханьминь, Ло Вэньгань и другими.

„Иностранец“ последовательно занимал несколько официальных должностей – от советника до директора бюро советников, в том числе и в Департаменте разведки и подготовки». К концу 1927 г. он стал начальником разведки Шанхай-Вузунского гарнизона и имел «…хорошо организованное и сильно развитое учреждение в Шанхае». Число сотрудников и агентов отдела «Иностранца» превышало 200 человек. Это была наивысшая точка его карьеры и влияния в Китае, и к этому времени относятся его первые контакты с шанхайской резидентурой. По его собственному признанию, он уже на Украине свёл знакомство с большевиками и хотел сотрудничать с ними, а в Шанхае сам стал искать связи с советской разведкой.

Так «Иностранец» вышел на Горбатюка. Связь с ним была закреплена настолько, что «Иностранец» «…считал себя нашим работником, органически связанным с шанхайской резидентурой», а свою работу на китайцев по мере возможности подчинял указаниям резидентуры. Никаких фактов, свидетельствовавших о его связях с другими иностранными разведками, выявлено не было.

В обязанности его «Департамента» входили выявление китайских коммунистов и слежка за деятельностью иностранцев в Шанхае. Для этой цели «Иностранец» имел несколько бюро в