Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

приказ продолжать наступление частично с линии Вителе—Виелярви в направлении Свири, а частично из района Саямяярви на Петрозаводск, столицу Карельской Советской Республики на западном берегу реки Онеги.

Местность и дорожная сеть предоставили командующему Карельской армией возможность создания широкого кольца окружения противника, южные коммуникации которого он решил перерезать быстрым ударом правого фланга, то есть 6-го армейского корпуса, в направлении среднего течения Свири, а 7-й армейский корпус левым флангом должен был захватить единственную шоссейную дорогу у центра русских войск южнее железнодорожной ветки Суоярви—Петрозаводск.

Наиболее ожесточенные бои в ходе этого наступления произошли в ночь на 4 сентября при прорыве сооруженных противником вдоль реки Туулосйоки мощных позиций. После артподготовки силами 16 артиллерийских дивизионов по количеству задействованных орудий и израсходованных боеприпасов – это превосходило все, что войска применяли до сих пор, – 6-й армейский корпус прорвал оборону. Уже утром 7-го числа 1-я егерская бригада умелого и отважного полковника Лагуса вышла к Свири, а на следующий день – к большому железнодорожному мосту через реку. Железнодорожное сообщение с Мурманском тем не менее разорвано не было, поскольку русские предусмотрительно построили объездную линию, соединившую Мурманскую железную дорогу с Архангельской радиальной дорогой вдоль побережья Белого моря.

Пока правый фланг прорывался к Свири и атаковал русский центр с юга и запада, левая щека наших клещей – 2-я дивизия одаренного командира, полковника Хейсканена, – вышла к поселку Пряжа и 8 сентября после ожесточенных боев им овладела. Завершился первый этап операции, и коммуникации двух сражавшихся в центре русских дивизий были прерваны. В последующие дни эти дивизии все прижимали к пляжам Пюхяярви. Их попытки захватить дорогу на Петрозаводск отразили, как и все попытки деблокирования. После огромных усилий основная масса войск окруженных дивизий смогла разрозненными группами пробиться через болота и леса, бросив все орудия и технику. Как и в боях у Порлампи на Карельском перешейке, русские солдаты проявили невероятную стойкость и способность переносить лишения. Донесения о боях в Пюхяярви ярко описывали их страдания.

Через день южный атакующий клин достиг Онеги у деревни Соксу, а вскоре и истока Свири у Вознесенья. Вскоре эти войска подошли к Петрозаводску с юга, а северная группа в это время с боями пробивалась к городу с запада через Олонецкий перешеек. После установления контакта авангардов 7-го армейского корпуса и 1-й егерской бригады сухопутные коммуникации русских сократились до угрожающе узкого прохода на север в направлении Кондопогу и Кархумяки. Эвакуация Петрозаводска на пароходах и баржах продолжалась, причем город разрушали квартал за кварталом. С 17 сентября за город шли упорные бои, закончившиеся его падением 1 октября. Первый этап оккупации Восточной Карелии завершился.

Большая часть русской 6-й армии, которая в ходе наступления была усилена дивизией и рядом более мелких частей, была уничтожена, и в наши руки попало большое количество пленных, много оружия и техники.

Из-за малого количества дорог к северу от верховьев Свири она не представляла собой удобную линию обороны, поэтому Карельской армии было приказано форсировать реку и создать плацдарм на ее южном берегу. После того как этот участок был расширен и охватил территорию примерно 12 миль в глубину и 60 миль в ширину, наши войска и на этом участке перешли к обороне.

Отношения с Англией в течение лета постепенно ухудшались. В ноте от 22 сентября, переданной через норвежскую миссию в Хельсинки, британское правительство заявило о готовности возобновить дружественные отношения при условии, что Финляндия прекратит военные действия и отведет войска к границам 1939 года. Если мы продолжаем наступление на русскую территорию, британское правительство будет обращаться с Финляндией как с враждебной нацией не только в период войны, но и после заключения мира. 8 октября 1941 года стокгольмская газета «Дагенс нюхетер» так писала об этой ноте: «Финским вооруженным силам сейчас по требованию Британии следует уйти на границу, которую советская армия насильственно растоптала своим сапогом. И это после того, как финны отбросили врага на восток от этой границы. С политической точки зрения этот вариант при определенных предпосылках, возможно, стоит обдумать, но со стратегической и военной точек зрения это совершенно невозможно. В той ситуации, в какой сейчас находится Финляндия, стратегические интересы, вне всякого сомнения, необходимо ставить над политическими, хотя эти интересы, может, и не полностью согласовываются друг с другом».

Ответ правительства Финляндии на эту ноту стал предметом длительных дискуссий. 7 октября президент Рюти приехал ко мне в Ставку, и наша беседа в основном касалась ответа на ноту. Требование отвода войск за границу 1939 года нам пришлось отвергнуть, но в остальном нота была составлена в особенно дружественной форме. Правительство Финляндии подчеркнуло, что Советский Союз с 1939 года являлся нападающей стороной, и Финляндия ведет оборонительную войну, не преследуя политических целей. Поэтому правительству трудно понять, что Англия в такой ситуации якобы вынуждена поступать с Финляндией как с прямым противником. Ближайшие месяцы показали, что этот вопрос еще не снят с повестки дня.

После занятия Петрозаводска, 1 октября, я приказал продолжить наступление на север до узкого перешейка Маселькя, между Онегой и Сеесъярви, дававшего хорошие возможности для обороны с северного направления. Наступающие войска, усиленные дивизией с Карельского перешейка, подчинили генерал-майору Лаатикайнену, которого вместе со штабом армейского корпуса перевели с Карельского перешейка и передали в распоряжение командующего Карельской армией.

Мой план предусматривал остановку наступления, как только войска займут перешеек Маселькя – последнюю из стратегических целей, поставленных в начале войны. 6 октября я отдал Карельской армии следующий приказ:

«А. Как только в результате проводимой на перешейке между Онежским озером и Сеесъярви операции войска выйдут на железнодорожную станцию Кархумяки на юге и железнодорожную станцию Маселькя на севере, приказываю прекратить наступление и одновременно занять здесь выгодные оборонительные позиции.

В. Полки и прочие части и подразделения, при наступлении переведенные в чужие оперативные соединения, возвратить обратно, как только позволит оперативная обстановка.

С. Цель перехода к обороне состоит отчасти в том, чтобы дать войскам заслуженный отдых, а отчасти – чтобы сделать возможными некоторые организационные мероприятия, приказ о которых будет отдан позднее».

Во время наступления на перешеек Маселькя 2-й армейский корпус встретил упорное сопротивление, а начало зимы и плохие пути снабжения подвергли войска тяжкому испытанию. В течение октября велись тяжелые бои между Шуей и Кяппяселькя, но прошло немного времени – и наши войска, двигавшиеся с юга, оказались на подступах к Кархумяки. Войска, наступавшие со стороны Пораярви, также постепенно прорвались к Цопинскому перекрестку дорог, в 9 милях от Кархумяки.

Сопротивление ужесточилось, и только в декабре, когда со Свири под Цопин