Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

на уши подняла…

– Молодец жена!

Теперь ехал и ругался: ну черт-те что! Послали калеку в Воронеж, он приехал, а ему: ты не туда… Твоя часть вона аж где…

С каким-то напряжением рассказывал ученикам о военных, сражающихся на СВО, и подмывало поведать о вопиющих случаях с астматиком и калекой, но решил не портить ребятам настроение и про беспорядки в армии промолчал.

Юргатов с женой

Проведя встречу, сел в автобус ехать домой и позвонил:

– Ярослав, ну что, добрался до комендатуры?

– Да… Они мой жетон взяли, пробили, оказывается, меня перевели из моей части 11 января… А я в это время по полю ползал… – недоумевал боец.

– Что творят?! Что творят?! – теперь из меня вырывалось так, что в мою сторону оборачивались пассажиры.

– И где ты? – спросил.

Ярослав:

– В госпитале у друга…

– Так что будем делать?

– Генерал с Забайкалья звонил, сказал, час, два подожди. А там решим.

Через два часа в 18:45 я позвонил.

– Как обстановка?

– Снял квартиру там же, где и был. Сказали, жди, завтра позвонят…

– Ты, наверно, по Воронежу накатал на такси…

Тот засмеялся. Оптимизму парня можно было позавидовать.

Я звонил Ярославу, он не отвечал.

Через день в 18:45 послал эсэмэску:

«Ярослав, что не звонишь? Где ты? Как?»

Он через пять минут ответил эсэмэской:

«Я в поезде. Еду в Питер»

Я ему:

«Куда, в госпиталь или в Лугу?»

Он:

«В Лугу. Вроде сказали: приедешь в часть, максимум три дня документы сделаем, и в отпуск»

Ему:

«Удачи, брат!»

И теперь волновало: только бы там утряслось.

И где эта часть?

Тоже в поле или в лесу?

А там снега-то поглубже воронежских.

Теперь мне порой снится, как по бескрайнему снежному полю в сторону сереющих на горизонте у опушки палаток движется человек. Он без правой ноги. Выбрасывает вперед костыли, опирается на них, делает шаг левой ногой; снова выбрасывает, подшагивает… Вот снег углубляется, он выбрасывает костыли и тянет ногу по насту, оставляя полосу. Выбрасывает, подтягивает. Полоса удлиняется. Ее заметает порошей, и его самого вот-вот сдует и понесет, а он упирается, клонится вперед против ветра, против хлещущего снега, но на полметра, на четверть, вперед, вперед к палаткам, которые вместо того, чтобы приблизиться, удаляются. И ему кажется, что он заблудился, как тогда ночью под обстрелом с «птичек», и вот уже снег так глубок, что костыли на треть ушли в сугроб. Вот костыли проваливаются уже наполовину. Ему хоть плыви. И палаток в снежном мареве невидно, а он упирается, движется…

Супротив всех невзгод, всех препятствий, всех ударов судьбы…

Вот какие у нас сильные парни служат. Одного всю ночь по госпиталям, больницам, комендатурам гоняют, а он держится…

Другого в части не могут встретить, а он на костылях по полям, по снегу туда прорывается… А встретив: ты не наш, дуй в Лугу…

И ведь держатся, не сдаются.

Честь и слава таким бойцам!

Что касается горе-командиров, горе-врачей, горе-казака – сами сделаете выводы.

13 марта 2024 года

Три енота и волчица или Счастливые люди

(Участники СВО)

1. Спасти зверят

На специальной военной операции происходят не только бои, но и случаются истории, об одной из которых я хочу рассказать.

Когда 5 марта 2024 года я приехал в Россошь в суд по делу сына моей знакомой, который после рождения второго ребенка хотел снизить алименты на первого: у первого, дочери, они были 1/4 частью его заработка, а у второго, сына, 1/6, то позвонил редактору газеты «Аргументы недели. Черноземье» Елене Головань и спросил:

– Лена, пойдет материал о Костроме?

Накануне послал ей очерк о поездке в этот город на Волге, где рассказывал участникам книжного фестиваля о книгах об СВО, она ответила:

– Нет. Я только что вернулась с Херсонщины и сейчас занимаюсь енотами и волчицей…

– Чем-чем? – перепросил я.

– Да позвонили бойцы: нужно спасти трех енотов и волка… Вопросов тьма: как забрать, как везти, как переправить через границу, здесь куда…

– С Аскании Нова? – я подумал о заповеднике на Херсонщине.

– Нет-нет. Где-то под Сватово…

В это время там шли бои с вэсэушниками.

– А как, в поле, что ли, поймали? – спросил я.

– Да нет, они у кого-то жили. Один енот уже сдох. И волк один – тоже… Хозяин уехал, а животных бросил на произвол судьбы.

Невольно представил вольеру с мечущимся, воющим, а потом лежащим без сил волком. И скребущимися енотами.

– Я знаю директора нашего зоопарка Шестопалова Андрея Георгиевича…

– О, дайте мне его телефон… С ним вроде уже созвонились, но у меня связи нет. Я же первым делом связалась с Центром управления регионом, точнее с его руководителем Андреем Черваковым. Он тоже поднял «на уши» всех, кого только мог. В частности, вице-мэра Людмилу Бородину, которая курирует вопрос с бесхозными животными. В общем, ладно, некогда говорить, много вопросов еще решить нужно. Жду телефон.

– Конечно…

Сначала позвонил Шестопалову, и тот мне сказал:

– Я уже знаю эту ситуацию. Еду в зоопарк, соберу специалистов, и будем решать, что делать.

Перезвонил Лене, передал ей номер телефона, и теперь, помимо адвокатских хлопот, нет-нет да и спрашивал себя: как там звери? Как с едой? Вывезут ли? Ведь могут и обстрелять. Возникнут ли проблемы на границе? В зоопарке?

На следующий день в какой-то суматохе пронесся суд. Несмотря на все усилия судья, сухопарая блондинка с присущей судьям упертостью не прислушалась к просьбе отца двоих детей. Сохранила странную ситуацию: неравные алименты на сестру и брата, тем самым усугубив конфликт между детьми и их матерями и утопив еще глубже проблемы отца. А отец возмущался: первая вышла за него, чтобы родить ребенка, так и говорила, и ушла, когда дочери не было еще года; вторая – чтобы получить материнский капитал. А он алименты платит исправно, когда другие уклоняются, а его еще бьют. Его мать тоже не находила себе места: кому нужен ее сын с двумя детьми и еще обложенный алиментами?

Я ничего не мог возразить.

Уезжал из Россоши расстроенный и вернулся в Воронеж в полночь.

2. Везут в зоопарк

Утром 7 марта позвонил Шетопалову.

– Андрей Георгиевич, я насчет енотов и волчицы…

Тот:

– Готовимся принять. Туда вчера уехали… И, видимо, приближаются к этой точке…

В три дня позвонил Лене. Связь была очень плохая, но от нее прозвучало:

– Везем…

Выходило, она сама поехала за енотами и волчицей.

В 20:30 связь улучшилась, и я:

– Лена, ты за волчицей поехала?

– И енотами… Точнее, это оказались енотовидные собаки.

– Обалдеть!

– Гуманитарку отвезли, а в