Тормозной путь - Владимир Волков

момент, когда встречная полоса освободилась, Виктор сманеврировал влево, совершил обгон и резко прибавил скорость. «Жигуль» понёсся за ними. Впереди ехал грузовик, далее в потоке встречных автомобилей показался небольшой просвет, Виктор совершил опасный обгон и, вырвавшись вперёд, разогнал автомобиль до максимально возможной скорости. Клава подала голос:

– Виктор Константинович, мне страшно.

– Держись крепче, прижмись к сиденью.

Впереди показался ещё один грузовик, пришлось опять сбавить скорость, но появилась возможность для обгона. Опять пришлось выполнять опасный манёвр с завершением обгона перед носом встречного автомобиля, и снова движение на большой скорости, но уже впереди показался посёлок. Их автомобиль пронёсся по главной улице и резко затормозил во дворе гаража, где их уже поджидали Аркадий и Василий Степанович. Испуганная Клава сунула Виктору листок бумаги с номером «жигуля», после чего выскочила из автомобиля и с сумкой в руке побежала наверх в бухгалтерию. Василий Степанович поинтересовался, отчего Клава была так напугана. Виктор объяснил:

– На обратном пути какой-то подросток на «жигуле» вздумал нас притормозить, пришлось от него уходить, вот его номер, – он протянул ему записанный Клавой номер, – а вот и он сам. – Все увидели, как перед воротами остановился тот самый «жигуль», в котором сидели двое молодых ребят.

Василий Степанович двинулся к ним, но «жигуль» резко развернулся и быстро укатил прочь.

– Личность известная, это сын председателя колхоза, шестнадцати лет от роду, прав нет, угоняет у отца машину и вытворяет всякие фокусы. Скорее всего, пьяный. Или обкуренный, хрен его разберёт.

– Надо бы отцу сказать.

– Скажу, не в первый раз уже. Он его порол, а мать орала: «Не смей бить ребёнка» и под ремень ложилась – спектакль, да и только. Отец вроде бы мужик толковый, хозяйство неплохо ведёт, а вот в семье не всё гладко.

Поднявшись наверх, Виктор зашёл в бухгалтерию, чтобы успокоить Клаву. По реакции сотрудниц можно было видеть, что она уже рассказала им о всех событиях. Главная бухгалтерша Таисия Вячеславовна заметила:

– Виктор Константинович, оказывается, вы превосходный водитель, из сложной ситуации женщину спасти можете, – она показала на немного покрасневшую Клаву.

– До спасения там далеко, просто от опасности увезти – это можно.

– И то неплохо, женщины теперь знают, что вам можно доверяться.

Виктор собрался уходить, но Таисия Вячеславовна его остановила:

– Подождите минуту, тут ещё один момент – пришёл ваш исполнительный лист по уплате алиментов вашей бывшей жене.

– Пришёл так пришёл, что от меня здесь требуется?

– Собственно, ничего, только подпись, что вы ознакомлены. Зарплату мы вам начислили на прошедший неполный месяц, алименты начнём вычитать со следующего календарного месяца.

– Хорошо.

Он двинулся к двери, но сидевшая поодаль бухгалтерша Таня подала голос:

– Виктор Константинович, а это правда, что ваши предки были дворянами?

– Откуда такие измышления?

– Ну по вам видно, у вас какие-то благородные манеры, вы как-то по-другому с людьми разговариваете.

– Дворяне – это прежде всего военнослужащие. А из моих предков, насколько их могу знать, никто профессиональным военным не был. Знаю, что были крестьяне, были служащие, но под определение дворянства явно не подхожу. Да и зарплата у меня теперь, сами видите, какая будет, так что вряд ли смогу представлять для вас какой-то интерес.

– Да мы на вас смотрим, а не на вашу зарплату.

– Это не совсем правильно. Женщина в своей семье должна решать только два вопроса: как что красивее надеть и что повкуснее приготовить. Остальные проблемы должен решать мужчина.

– Ох, если бы так.

Таня всё же задала ему ещё один вопрос:

– Виктор Константинович, а правда, что ваш отец профессор?

Он немного помедлил, но всё же ответил:

– Правда.

Наступило время обеда, Виктор ушёл к себе в кабинет, сделал кое-что из текущих вопросов, в столовую спустился, когда все уже пообедали. Далее выписал со склада злополучные шаровые шарниры, попросил механика выделить слесарей и проконтролировал их замену – детали дефицитные, так что без контроля не обойтись. Как только работа была закончена, он перегнал автомобиль в бокс и замкнул его.

За два часа до окончания работы Клава стала выдавать людям зарплату. У окошка кассира образовалась очередь. Виктор не спешил туда встраиваться. Он прошёл к себе в кабинет и принялся рассматривать присланный недавно каталог оборудования, по которому можно было бы сделать заказ на следующий год. Зазвонил телефон, женский голос – кажется, той самой Тани – напомнил ему о необходимости получить зарплату. Он подошёл к окошку кассира, Клава отсчитала причитающуюся ему сумму. Он спросил:

– Как самочувствие, ещё ездить будем?

– С вами хоть куда поеду.

– Хорошо, буду знать.

Теперь надо было заплатить партийные взносы. Парторг – мастер жестяницкого участка Фёдор Тимофеевич, который специально в дни зарплаты приходил в бухгалтерию и садился за свободный стол. У него была копия ведомости, по которой он, видя начисленную сумму, рассчитывал размер членских взносов. Отправной величиной для определения суммы взносов считалась начисленная сумма без учёта налоговых и всех прочих вычетов, в том числе и профсоюзных взносов, которые вычитались из зарплаты автоматически. Кое-кто из представителей рабочей среды спрашивал, почему приходится получать одну сумму, а платить за другую, ощутимо большую? На такой вопрос обычно следовал жёсткий ответ в духе «У тебя партийная совесть есть?» или «Тебе что, для партии денег жалко?!».

Расплатившись с парторгом, Виктор возвратился в свой кабинет. Рабочий день закончился, в производственном помещении наступила тишина. Аркадий и Света с Катей тоже ушли. Тут он вспомнил, что надо зайти в столовую, где по согласованию с Анной Петровной по предварительной оплате он получал порцию продуктов для ужина и завтрака на следующий день. Получив такой паёк, он прошёл в общежитие. Из окна его комнаты просматривалась часть главной улицы посёлка, на которой был виден магазин, где толпилась очередь, а также были замечены группы людей, распивающих купленные напитки и дискутирующих под воздействием принятых доз на злободневные темы. Иногда между участниками таких бесед вспыхивали спонтанные конфликты, но появление участкового Василия Степановича своевременно гасило такие ситуации. С наступлением сумерек все участники таких бесед, видимо, придя к взаимному согласию в комплексе с ощущением достаточности выпитого, разошлись по домам. Больше рабочему человеку вроде бы и не надо. Можно посмотреть ещё что-то по телевизору (типа футбола), но лучше лечь спать, чтобы на следующее утро после пробуждения пожалеть о малости принятой дозы.

Утром следующего дня можно было наблюдать большое количество опоздавших к началу рабочей смены. Мужики приходили с опухшими лицами, шли не совсем ровной походкой, как после тяжёлого объёма трудовой деятельности. Ближе к середине рабочего дня такой неустановившийся режим затихал, и в