Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе

больших зала, чтобы вместить всех гостей. Празднества — пиры, балы и рыцарские поединки — продолжались пять дней, а коронация Филиппа обошлась в 13.430 ливров, что позволило продемонстрировать пышность, которой не было со времен Людовика X[136]. Коронация была также прекрасной возможностью для великих людей королевства продемонстрировать свое богатство и власть, и они приехали в сопровождении больших свит, что способствовало скоплению народа в Реймсе и его пригородах. В мае 1328 года в Реймсе находились только что коронованный король Наварры, король Богемии, графы Алансона (брат нового короля), Эно, Фландрии, Бомон-ле-Роже, Блуа и Бара, графиня Артуа, герцоги Брабанта, Лотарингии, Бургундии, Бретани и Бурбоне[137]. Все они выразили свою верность новому королю, принеся ему оммаж в конце церемонии.

Через помазание святым елеем, который чудесным образом обновлялся в святом сосуде со времен крещения Хлодвига в конце V или в самом начале VI века, Филипп был официально признан потомком и представителем королевского рода. С этого момента он должен был взять на себя королевские обязанности и, в соответствии с клятвой, принесенной на Евангелии во время коронации, защищать Церковь, а также обеспечивать справедливость и мир для своего народа. Стать королем означало взять на себя новые обязанности. Начиная с XIII века под эгидой теологов, юристов и философов развернулось широкое движение осмысления, которое привело к определению обязанностей и качеств хорошего короля. По просьбе королей для их сыновей было создано множество Зерцал для принцев, предназначенных для воспитания молодых дворян[138]. Молодой Валуа, несомненно, был ознакомлен с этими текстами своим воспитателем; впрочем, некоторые из его современников не преминули напомнить ему о том, что от него ожидалось. Так, например, поступил Ватрике Брассенель де Кувен, поэт и менестрель, придворный графа Блуа, а затем Гоше де Шатийона, коннетабля Франции. Он посвятил Филиппу VI поэму из 260 восьмисложных строф Слово о короле Франции Филиппе, который был графом Валуа, Анжу и Мэна (Li diz du roy Phelippe de France, qui fu contes de Valois, d'Anjou et du Maine)[139]. В своем произведении Кувен увещевал государя соблюдать четыре кардинальные добродетели (справедливость, благоразумие или мудрость, силу и воздержание), особо подчеркивая справедливость, которая была самой необходимой для королей[140]. Обязанность короля вершить справедливость, действительно, была одной из древнейших прерогатив королевской власти, основанной на примерах библейских царей, таких как Давид и Соломон. Таким образом, осуществление справедливости, гарантирующее поддержание мира в королевстве, было не просто моральной необходимостью для королей, но и требованием государственного управления.

Регалии монархии на Большой печати Филиппа служили напоминанием об этих королевских обязанностях. Печать была круглой, диаметром 97 мм, и впервые была использована на следующий день после коронации, 30 мая 1328 года[141]. На печати изображен король в величественном виде, восседающий на троне, украшенном драпированными львами. Его ноги покоятся на подставке, украшенной четырехлистниками — стилизованными геральдическими цветами с четырьмя остроконечными лепестками. На заднем плане — драпировка, усыпанная флер-де-лис. Увенчанный короной с зубцами в виде флер-де-лис, в далматике и плаще, перекинутом через правое плечо, король держит в правой руке скипетр украшенный цветами, а в левой — Десницу правосудия. Только кольцо, последняя из регалий, преподнесенных при коронации, на печати технически не могло быть изображено. Легенда гласит: Philippus Dei gracia Francorum Rex (Филипп, милостью Божьей король франков)". Эта печать во всех отношениях сопоставима с печатью Филиппа V, на наследие которого первый Валуа таким образом претендовал[142]. Это был мудрый выбор: из трех сыновей Филиппа Красивого именно Филипп V наиболее достойно исполнял свои королевские обязанности, демонстрируя незаурядный талант политика. Теперь Филиппу VI предстояло доказать, что он достоин этого наследия. Прежде всего, это означало взять под контроль королевский домен и само королевство.

Рамки власти

29 мая 1328 года Филипп стал королем от 13.000.000 до 16.000.000 подданных[143], проживавших в королевстве, которое территориально было меньше современной Франции. Его территория, ограниченная четырьмя реками — Роной, Соной, Мёзом и Шельдой, — по некоторым оценкам, составляла около 431.000 км²[144]. Это королевство, далекое от единства, представляло собой пеструю мозаику различных земель, прав и языков, а внутри него, не сливаясь, существовали различные структуры управления населением: приходы, сеньории, коммуны и княжества. Оставаясь преимущественно сельской страной (в среднем 90% населения), в XII и XIII веках королевство подверглось значительной урбанизации, города становились все более влиятельными экономическими, политическими и военными игроками. Хотя титул Rex Franciae (Король Франции), впервые использованный канцелярией Филиппа II Августа около 1190 года, появился в государственных актах, титул Филиппа VI на его печати использован в старой форме Rex Francorum (Король франков): королевство стало административной реальностью, и связи между королем и его народом, которому он обещал мир и справедливость во время коронации, оставались фундаментальными. Средневековые люди были более чувствительны к этой связи между монархом и его подданными, потому что политическая мысль во многом основывалась на органическом видении общества. В своем великом трактате по политологии Поликратик (Policraticus, 1159) Иоанн Солсберийский предложил метафору политического тела, главой которого был король, а все остальное общество — более или менее важными членами или физическими органами. Такое антропоморфное видение общества, подкрепленное трудами Аристотеля, начиная с XII века, стало общепринятым. Оно оправдывало превосходство короля над подданными, узаконивая неравенство и иерархию между членами общества; оно также подчеркивало необходимое единство политического тела, поскольку члены не могли функционировать без головы, и наоборот.

Власть короля также основывалась на королевском культе, который своими обрядами и легендами стремился подчеркнуть сакральный характер королевской власти. Коронация, а также мифы, на которых основывалась королевская идеология, подчеркивали особые отношения короля с Богом. Самым древним из них был миф о священном сосуде, принесенным с небес голубем, содержимое которого чудесным образом восстанавливалось[145]. Король также обладал способностью излечивать людей, которую он демонстрировал на следующий день после своей коронации. Считалось, что Святой Маркульф наделил короля этим чудесным даром исцеления от золотухи в благодарность, за то что Карл III Простоватый, в 900 году построил приорство Корбени для хранения его мощей, которым угрожали набеги викингов. Это означало, что король обладает силой, принадлежащей только Богу. К XIII веку легенда о небесном происхождении герба с флер-де-лис стала общеизвестной. Считалось, что некий отшельник получил его с небес, а затем преподнес Клотильде, жене Хлодвига I, в благодарность за ее доброту. Таким образом, короли Франции стремились получить статус священнослужителя, в чем Церковь им отказывала вплоть до 1344 года, когда Филипп VI добился от Папы Климента VI привилегии причащаться и хлебом и вином, предназначенными только для священников[146]. Таким образом, он укрепил божественную природу королевской власти.

Первой задачей Филиппа было распространить свою власть за пределы королевского домена, который, со времен правления Филиппа II Августа, хотя и постоянно расширялся, еще территориально не совпадал с королевством. Под королевским доменом понимались все территории, находившиеся под