История Рюриковичей - Евгений Владимирович Пчелов

Древнерусского государства. Даже в Новгороде, традиционно именуемом историками «боярской республикой», формально правили князья Рюриковичи. Приглашение Рюрика могло стать основой новгородской традиции приглашения князя на стол, или напротив, в летописном рассказе могли видеть историческое оправдание этой традиции.

Следует обратить внимание и ещё на некоторые аспекты сказания. Сам факт появления династии да и правящей элиты (братья-варяги пришли «с роды своими») извне уже являлся существенным фактором легитимации. Князья и их приближенные происходили, таким образом, не из местной, «своей» среды; они – принципиально «иные», как бы из другой системы, другого мира – и уже этим оправдывалось их высокое положение. Таким образом, иностранное происхождение совсем не лишало династию и элиту прав, а, напротив, оправдывало их власть и ведущее положение в обществе.

В этом плане можно, вслед за Куником и Тиандером, сопоставить русскую легенду с подобными преданиями других европейских традиций. В иностранных сказаниях тоже есть мотивы прихода родоначальника династии со своими приближёнными, которые и составляют правящий слой, на земли каких-либо местных племён. В целом же в европейских легендах можно выделить несколько мотивов об основателях династий.

Родоначальник, первый правитель имеет местное происхождение. Он оказывается или порожденным землёй, как греческий Эрихтоний – получеловек-полузмей, или же связанным с землёй по роду своих занятий, как польский пахарь Пяст, основатель древней королевской династии в Польше. В этом случае родоначальник носит черты «культурного» героя, «возделывающего», «обрабатывающего» свою Родину. Можно вспомнить и римскую легенду о пахаре Цинциннате, в момент угрозы принимающем власть, а затем возвращающемся к своему делу.

Родоначальник имеет божественное происхождение, то есть генетически связан с богами. Уже тем самым обеспечивается его законность в глазах подданных. Такие легенды были очень широко распространены. Греческие правившие династии возводили себя к богам-олимпийцам, а скандинавские и британские – к богам североевропейского пантеона. Основатели Древнеримского государства Ромул и Рем считались сыновьями бога войны Марса. Римские императоры династии Юлиев – потомками Венеры. Даже великие античные учёные Платон, Аристотель, Гиппократ среди своих предков числили богов. Этим подчеркивалась их уникальность.

Родоначальник мог появиться и «извне». Иногда вообще неизвестно откуда – как своеобразный «дар богов». Например, основатель датского королевского рода Скильд (Скьёльд), по свидетельству англосакского эпоса «Беовульф», был найден младенцем в лодке, причалившей к датскому берегу. Как не вспомнить здесь и библейский рассказ о Моисее, младенцем найденным египетской царицей у берегов Нила. Или же основатель государства, народа, династии появлялся из другой, далёкой, а иногда и вовсе мифической страны. К примеру, английские хронисты XII века писали, что основателем Британии был Брут, представитель древнего римского рода. Таким образом они связывали свою историю с мировой (в данном случае через античность). Античную прародину придумывали себе и другие народы. А в средневековой Скандинавии возникла легенда о происхождении верховных скандинавских божеств. Их именовали асами и по созвучию предположили, что они пришли из Азии.

Очевидно, что сказание о Рюрике и его братьях сходно именно с последним комплексом легенд. Хотя в той же «Повести временных лет» мы видим и другую легенду о прародителях, относящуюся ещё к недатированному, как бы «доисторическому» периоду. Это рассказ о Кие, его братьях и сестре. Он, судя по происхождению имени самого князя, близок, по всей видимости, к первому пласту. Кий предстает в мифологизированном образе героя-кузнеца, приобретшего черты «культурного героя» местного происхождения. Он первопредок полян, их первый князь, связанный своей деятельностью с Византией.

В летописном рассказе о призвании важно отметить и мотив некоторой неопределённости происхождения князей, устная традиция, по-видимому, не сохранила никаких сведений о самих князьях до момента призвания. Да и их биографии удивительно кратки. Ни преданий о деяниях Рюрика, ни преданий о его смерти историчесая память не сохранила.

Легендарные мотивы в известии о появлении Рюрика на Руси в качестве основателя княжеского рода могли способствовать некоторой «сакрализации» самого этого имени. Исследователей не раз удивлял факт редкого использования имени Рюрик в дальнейшей истории династии. Но, возможно, имя такого предка не стало родовым именно из-за мифологизированной значимости его носителя. Имя Рюрик появилось в роду его потомков только в середине XI века у одного из сыновей внука Ярослава Мудрого – князя Ростислава Владимировича. Следует отметить, что эта ветвь рода была «изгойской», «выпавшей» из общей системы престолонаследия. Возможно, поэтому Ростислав и назвал трёх своих сыновей именами основателя династии Рюрика и основателя христианской её «части» святого Владимира (в крещении Василия) – Рюрик, Василько, Володарь. Так он стремился подчеркнуть свою преемственность от общего княжеского корня. Среди потомков Ростислава эта традиция существовала и далее: князья Владимирко Володаревич, Ярослав Осмомысл, Владимир Ярославич, однако второго Рюрика так и не появилось. В середине XII века имя Рюрик встречается у Рюриковичей ещё два раза. Его носили Рюрик Ростиславич, внук Мстислава Великого, и Рюрик Ольгович из черниговской ветви Рюриковичей (по женской линии тоже потомок Мстислава) (впрочем, в реальности его существования есть некоторые сомнения).

Происхождение правителя извне, из другой культурной или этнической среды само по себе способствовало укреплению прав его потомков на власть. Полагаю, что именно с этой точки зрения можно рассматривать и генеалогические легенды русской аристократии. Дело в том, что большинство русских древних дворянских родов также имели легенды об иноземном происхождении своих родоначальников. Эти предания сформировались в XVI–XVII веках. В исторической науке такие легенды именуются «легендами о выездах». Направлений «выездов» было два: Европа и Орда. Причем Европа «покрывалась» словом «немцы», а затем иногда следовало уточнение, например, «из Немец, из Свейской (то есть шведской) земли», «Из Немец, из Фряжской (итальянской) земли» и т. д. Романовы происходили от выходца из Пруссии Гланды Камбилы, Пушкины – от пруса Ратши, Толстые – от литовца Индриса, Годуновы – от татарского мурзы Чета и т. д. Так, чуть ли не вся русская аристократия оказывалась имевшей иностранные корни.

Часть родословного древа рода Пушкиных, ведущего свое начало от пруса Ратши

Позже «легенды о выездах» всё больше и больше стали превращаться в фантастические сказки. Вымыслы их авторов, как правило, представителей самих родов, не знали границ. Русская фамилия Козодавлевы искала предков в Германии – Кос фон Давен, Колмнины возводили себя к итальянскому роду Колонна, Бестужевы происходили от шотландца Беста, а Супоневы (чисто русская фамилия) «обнаружили» в предках испанского короля Супа (!). На этом фоне легенды о знатном происхождении безродного Меншикова или мелкопоместного дворянина Потёмкина выглядят невинными баснями. А Римские-Корсаковы ещё в конце XVII века выдвинули идею о происхождении своего рода со времён Римской империи и стали-таки носить двойную фамилию!

Отношение к этим