Харден Блейн - Побег из лагеря смерти

Ознакомительный фрагмент

Чем старше становились дети, тем сложнее и протяженнее по времени становились «акции трудового энтузиазма». Во время ежегодной – с июля по август – «битвы с сорняками» ученики начальной школы трудились на прополке кукурузы и бобов с четырех утра до захода солнца.

В средней школе учителей сменили бригадиры – детей стали посылать в шахты, на поля и на валку леса. Каждый «учебный» день заканчивался собранием с длительными сессиями самокритики.

В угольную шахту Шин в первый раз спустился в 10 лет. Вместе с пятью своими одноклассниками (еще двумя мальчишками и тремя девочками, среди которых была и его соседка Мун Сен Сим) он прошагал по крутому наклонному штреку к выработке. Они должны были грузить добытый уголь в двухтонные вагонетки и вручную толкать их вверх по узкой колее к разгрузочной платформе. Дневная норма – четыре вагонетки.

В один из дней, толкая уже третью вагонетку, Мун Сен Сим потеряла равновесие, и ее нога угодила под стальное колесо. Шин помог кричащей и извивающейся от боли, насквозь мокрой от пота девочке снять ботинок. Из расплющенного большого пальца ноги сочилась кровь. Другой школьник вытащил из своего ботинка шнурок и завязал его на лодыжке девочки, чтобы остановить кровотечение.

Ребята положили Мун в пустую вагонетку и дотолкали ее до входа в шахту… В лагерной больнице ей без всякой анестезии ампутировали раздробленный палец, а рану обработали соленой водой.

Ученикам средней школы приходилось не только больше работать в гораздо более тяжелых условиях, но и тратить больше времени на поиски недостатков в себе и своих товарищах. Они должны были готовиться к сеансам самокритики, проводившимся после ужина, записывая в своих тетрадках из кукурузной бумаги свои и чужие прегрешения. Каждый вечер признаться в чем-нибудь предосудительном должны были не меньше десятка учеников.

Перед началом этих сеансов дети договаривались о том, кто в чем признается, придумывали мелкие нарушения правил, которые удовлетворят учителей и вместе с тем не навлекут на них серьезных наказаний. Шин, например, рассказывал, что съел найденные на земле кукурузные зерна или задремал на работе, оказавшись вне поля зрения надзирателей. Сознавшись в достаточном количестве незначительных проступков, школьник, как правило, отделывался парой затрещин и устным предупреждением.

Спали все 25 мальчишек из класса Шина на бетонном полу школьного общежития, прижавшись друг к другу. Те, кто посильнее, спали ближе (но не слишком-то близко) к теплопроводному каналу, идущему от угольной печки под полом комнаты. Самые слабые, среди которых был и Шин, – вдалеке от тепла, и нередко всю ночь тряслись от холода. Те, кому не доставалось места, пытались спать прямо на теплопроводе, рискуя получить ожоги, когда в печку подбрасывали угля.

Шин вспоминает крепкого, задиристого 12-летнего парня по имени Рё Хак Чоль. Он всегда сам выбирал, где будет спать, и единственный осмеливался перечить учителям.

Однажды Рё сбежал с работы, и его отсутствие заметили. Учитель отправил учеников из класса Шина искать пропавшего.

– Почему ты бросил работу и убежал? – спросил учитель, когда Рё нашли и доставили в школу.

К изумлению Шина, Рё не стал оправдываться и просить прощения.

– Я проголодался и пошел поесть, – коротко ответил он.

Такой ответ ошарашил и учителя.

– Этот сукин сын огрызается или мне показалось? – спросил он.

Он приказал школьникам привязать Рё к дереву. Сняв с Рё рубашку, мальчишки примотали его проволокой к стволу дерева.

– Бейте его, пока не одумается, – сказал учитель.

Шин, не задумываясь, включился в экзекуцию.

Глава 3. Сливки общества

Шину было всего 9, когда он в самом буквальном смысле стал жертвой сложившейся в Северной Корее кастовой системы.

Ранней весной он в составе группы из 30 школьников шагал на железнодорожную станцию. Детей послали собрать уголь, просыпавшийся из вагонов при погрузке. Станция расположена в юго-западном уголке Лагеря 14, и по пути туда школьникам нужно было пройти под поселком Повивон, стоящим на нависающем над рекой Тэдонган утесе. В этом поселке жили и ходили в школу дети лагерных охранников.

Когда Шин с одноклассниками проходил под утесом, с его вершины раздались крики детей лагерных надзирателей.

– Реакционные сукины дети идут!

На детей врагов народа обрушился град камней. С одной стороны была река, с другой – отвесная скала, и спрятаться было просто негде. Камень размером с кулак угодил Шину в лицо чуть ниже левого глаза и оставил глубокую рану. Шин и другие школьники начали кричать и метаться по дорожке, пытаясь прикрыть головы руками.

Второй камень попал Шину в голову, сбив его с ног и чуть не отправив в нокаут. Когда Шин пришел в себя, бросать камни уже перестали. Многие его одноклассники стонали и истекали кровью. Его соседка и одноклассница Мун лежала на земле без сознания. В полной отключке был и староста класса Хон Чжу Хён, назначенный в этот день бригадиром.

Незадолго до этого учитель, отправлявший их на работу из школы, велел им как можно быстрее добраться до станции и начать работу. Сам он обещал подойти потом.

Увидев распростертых на земле окровавленных школьников, учитель пришел в ярость.

– Что это вы разлеглись? – заорал он.

Школьники робко поинтересовались у него, что им делать с теми, кто не может прийти в сознание.

– Берите их на спины и несите, – приказал он, – и пока они не очнутся, вам придется работать за них.

С этих пор, завидев где-нибудь на территории лагеря детей из Повивона, Шин, если это было возможно, разворачивался и шел в противоположную сторону.

Дети из Повивона считали себя вправе закидывать камнями Шина и ему подобных отпрысков неисправимых предателей и вредителей – людей низшего сорта. А дети Повивона, напротив, происходили из «благонадежных» семей с одобренной Великим Вождем родословной.

Чтобы облегчить себе задачу поиска и изоляции политических противников, Ким Ир Сен создал в 1957 году неофеодальную систему, базирующуюся на наследственной верности того или иного клана режиму. Власти классифицировали и до значительной степени сегрегировали население Северной Кореи по принципу предполагаемой надежности и лояльности родителей человека и родителей его родителей. Северная Корея называет себя Раем Трудящихся, но, несмотря на показную приверженность коммунистическим идеалам равенства, именно в ней была изобретена чуть не самая жестко стратифицированная в мире кастовая система.

В рамках этой системы созданы три основных класса, разделенных на 51 подгруппу. На самом верху пирамиды – члены благонадежного класса, которые могут получать должности в правительственных органах, становиться функционерами Трудовой партии Кореи, занимать командные посты в армии и разведке. Благонадежный класс составляют представители трудового крестьянства, семьи солдат, погибших в Корейской войне, семьи военных, служивших вместе с Ким Ир Сеном во время борьбы с японскими оккупантами, а также работники госучреждений.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить полную версию книги