Лубянский долгожитель. Юрий Андропов на фоне эпохи - Олег Максимович Хлобустов

Ознакомительный фрагмент

Некоторые, но далеко не все, исходные данные для выводов о положении в Венгрии, предоставлялись послу Андропову работавшими в посольстве сотрудниками КГБ при СМ СССР Е.Т. Синицыным и Г.Ф. Григоренко. Помимо этого он опирался и на иные, дипломатические и партийные источники.

Но в Москве информация советского посла о развитии кризиса в ВПТ и венгерском обществе, далеко не всегда находила понимание и адекватную оценку: Андропов летом предупреждал об ухудшении ситуации, спецсообщения же представителей КГБ в Будапеште подчеркивали, что дестабилизирующие процессы носят поверхностный характер, а, главное, контролируются руководством страны[20].

В июле первый заместитель министра иностранных дел Андрей Андреевич Громыко[21] в разговоре с Андроповым по ВЧ-связи обронил многозначительную фразу:

— Здесь, в Москве, создается впечатление, что вы слишком много пишете.

Это был прямой намек на предстоящую отставку, а столь плачевное возвращение из первой загранкомандировки не сулило послу явно ничего хорошего. Однако, как показали последующие события, и что самым непосредственным образом отразилось на судьбе героя нашего повествования, направлявшаяся Андроповым в Москву информация была объективной, обоснованной и предупреждавшей ЦК и МИД о возможном дальнейшем негативном развитии событий, хотя и осталась «непонятой» в призванных принимать соответствующие политические решения инстанциях.

В августе, прибыв в Москву для консультаций, Андропов с удивлением узнает, что, по мнению МИДа, после смены М. Ракоши и возвращения в «большую политику» Имре Надя, в развитии обстановки в Венгрии не наблюдается отрицательной динамики, что кризис, по крайней мере, не расширяется, и что руководств ВПТ в принципе контролирует ситуацию.

Эта оценка соответствовала выработанной в Москве линии отношений с венгерским руководством, особенно возлагавшимся надеждам на авторитет и благоразумие И. Надя.

В отличие от московских руководителей, Андропов, не питал иллюзий в отношении авантюриста Имре Надя, ранее, до 1950 г. занимавшего ряд министерских постов в правительстве Венгрии, а теперь опять рвавшегося к власти. Однако, в отличие от Андропова, ЦК КПСС был информирован о том, что многие годы проживший в СССР И. Надь был секретным агентом НКВД под псевдонимом «Володя», а поэтому воспринимала его как весьма подходящую кандидатуру для переговоров и возможных компромиссов.

Когда в начале сентября Н.С. Хрущев обсуждал ситуацию в Венгрии с отдыхающим в Крыму Э. Герё, тот бросил:

— Ваш посол нервничает!

После этого семья Андропова в прямом смысле начинает паковать чемоданы, прекрасно понимая, что отзыв посла не заставит себя долго ждать. Однако сам же Э. Герё, узнав о решении МИДа заменить своего посла в Венгрии, немедленно связался по прямой связи с Н.С. Хрущевым и попросил его «ввиду сложности обстановки в стране оставить товарища Андропова в Будапеште». Что свидетельствует о глубочайшем уважении Юрия Владимировича венгерским руководством.

В рукописи книги о своем отце, Чрезвычайный и Полномочный посол Советского Союза Игорь Юрьевич Андропов отмечал, что «к удивлению нынешних исследователей, резидентура КГБ в Будапеште, по-прежнему посылала в Москву «убаюкивающие» депеши[22].

Хотя еще 6 октября посол предупреждал Москву, что если и далее позволить событиям идти на самотек, то «вопросы социализма в Венгрии будут решаться на улицах».

Следует, однако, при этом отметить, что ЦК КПСС и МИДу приходилось в то же время одновременно решать аналогичные проблемы и в Польше, в связи с чем внимание к тревожным донесениям советского посла из Венгрии было ослаблено. С 20 октября в Москве c начались непрерывные заседания Президиума ЦК КПСС, рассматривавшего ситуацию в Польше и Венгрии.

Политическим «эмиссаром» Москвы в Варшаву направляется один из старейших членов Президиума ЦК КПСС Анастас Иванович Микоян[23], а успешное завершение миссии в этой стране, породило у него надежду на столь же благоприятный исход и в Будапеште.

В полдень 23 октября Ю.В. Андропов направляет в МИД телеграмму, которая уже в 12.30 была расшифрована и разослана членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС. В ней посол предупреждал, что «оппозиционеры и реакция… активно подготавливают «перенесение борьбы на улицу». «Во всех… этих высказываниях видна растерянность венгерских товарищей, и, как нам кажется, известная потеря уверенности в том, что из создавшихся затруднений еще можно выйти. Нам представляется, что в создавшейся обстановке венгерские товарищи вряд ли смогут сами начать действовать смело и решительно без помощи им в этом деле».

Стремительное развитие трагических событий началось с начавшейся в три часа дня 23 октября демонстрации на центральной улице Будапешта Сталин Ут, участие в которой приняли до 200 тысяч жителей столицы и других городов Венгрии. Однако уже к десяти часам вечера она переросла в вооруженные столкновения заранее подготовленных боевых групп с силами правопорядка. Начальник полиции Будапешта отдал приказ в действия бесчинствующих молодчиков не вмешиваться. Одушевленные отсутствием противодействия, «повстанцы» начали разоружение воинских частей.

Еще утром того дня распоряжением посла Ю.В. Андропова, во избежание инцидентов и провокаций, всем советским гражданам было запрещено появляться на улицах и приближаться к демонстрантам. Всем, кроме небольшой группы сотрудников посольства, владевших венгерским языком, которым было специально поручено наблюдать за ходом демонстраций и информировать посольство о развитии событий в городе.

И в этом смелом решении посла Советского Союза Ю.В. Андропова было скрыто стремление получить многочисленные, не связанные между собой впечатления непосредственных очевидцев для подготовки обзорно-аналитических сообщений в инстанции. Что, и по прошествии многих лет, может оцениваться исключительно как стремление представлять объективную информацию о происходящих событиях, пусть и крайне напряженных и драматических.

Работники военного атташата, а также третьи секретари посольства В.А. Крючков и В.А. Черников, В.Н. Казимиров провели немало напряженных часов в рядах крайне возбужденных демонстрантов, чьи антисоветские и антиправительственные настроения постоянно искусно подогревались ораторами. В ходе демонстрации, ставшей прелюдией к возникновению сначала массовых беспорядков, а затем и кровопролитных вооруженных столкновений, было видно, что с каждым часом тон все сильнее стали задавать антисоветские элементы.

Контрреволюционный мятеж в Венгрии, развязанный в октябре 1956 г. внутренней реакцией при поддержке извне, явился серьезным испытанием не только для коллектива посольства СССР в Будапеште, но и для всего советского руководства.