В садах Эпикура - Алексей Леонидович Кац
В садах Эпикура читать книгу онлайн
В 2022 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Алексея Леонидовича Каца (1922–1978), блестящего и авторитетного историка, исследователя социальной жизни Древнего Рима и его важнейших идейных течений – манихейства и неоплатонизма (среди конкурирующих философских школ лично симпатизировал более всего Эпикуру и его последователям).
Обширные воспоминания А. Каца начинаются картинами довоенного московского детства, прошедшего в знаменитом посёлке художников Сокол. Уже в школьные годы проявились его интерес к театру и неординарные актерские данные. Рано потеряв отца, арестованного в 1934 году по 58-й статье, он тем не менее поступает на исторический факультет МГУ и успешно заканчивает первый курс. 23 июня 1941 года он сдает на отлично экзамен по истории Древнего Рима своему будущему наставнику А.Г. Бокщанину. Воспоминания автора об историческом факультете МГУ за 30 лет являются важным историческим источником и занимают большую часть его впервые публикуемых рукописей. Его непосредственное восприятие учебного процесса, общение с преподавателями, студенческая жизнь, личное знакомство с крупнейшими представителями советской исторической науки представляют большой интерес. Академические занятия прервала война. Студентов первого курса отправили рыть окопы, где завязались дружеские отношения с известными впоследствии историками Павлом Волобуевым, Юлианом Бромлеем, Михаилом Гефтером и другими.
Во время боевых действий А.Л. Кац был армейским разведчиком, ввиду своих незаурядных способностей быстро продвинулся и окончил войну в Венгрии в звании старшего лейтенанта, кавалером двух боевых орденов, военным переводчиком разведуправления штаба 40-й армии. По возвращении в Москву, А.Л. Кац завершил образование, защитил кандидатскую диссертацию и был распределён в Киргизию, где продолжал поддерживать тесные научные и творческие связи со своими коллегами в Москве и Ленинграде.
В книге присутствует нецензурная брань!
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В это же время я сдружился с Сергеем Львовичем Утченко, читавшим спецкурс о борьбе патрициев и плебеев. Ему было лет 35–36. Тем не менее, он уже успешно защитил докторскую диссертацию, получил звание профессора и занимал высокий пост заместителя директора Института Истории Академии Наук СССР. Директором в то время был академик Б. Д. Греков. Сергея Львовича Утченко отличала высокая интеллигентность и отличные знания. Немного ироничный, очень остроумный, он читал лекции с каким-то непринужденным изяществом. С. Л. Утченко был несомненно хорошим администратором. Из общения с ним я понял, что он умеет не быть навязчивым и вместе с тем спокойно, и я бы сказал, легко добиваться нужных результатов от подчиненных. Сергей Львович вынашивал большие творческие планы. По его инициативе и под его руководством Институт Истории стал разрабатывать нашу первую «Всемирную историю». Он интересовался большими проблемами: классовой борьбой в древности, соотношением экономики, политики, идеологии и т. д. На окружающее С. Л. Утченко смотрел с трезвым спокойствием. Знал: плетью обуха не перешибешь. И вместе с тем не опускался до общепринятого середняцкого уровня. В конце 40-х гг. вышла пухлая книга проф. Константинова «Исторический материализм». Возражать таким «опробированным» сочинениям считалось по меньшей мере неэтичным. Сергей Львович же в одной из своих статей прямо писал по поводу некоторых выводов автора «Исторического материализма»: «На наш взгляд, там этот вопрос освещен неправильно». Такое высказывание требовало решительности хотя бы потому, что профессор Константинов (середняк из середняков) мог обидеться и найти потом какую-нибудь «ошибку» у оппонента, связав ее с «безродным космополитизмом». Во многих случаях Сергей Львович поступал решительно в то смутное время, не упускал случая дать дураку по шее. Об этом я расскажу ниже.
Дружба с Сергеем Львовичем началась так: читая лекцию, он закуривал папиросу «Казбек», недоступно роскошную для студента. Я глотнул слюни. Тогда он положил коробку на стол и, не прерывая чтения, предложил глазами: закуривайте. Я затянулся и жизнь показалась мне делом стоящим. Совместное курение стало традицией. После лекции Сергея Львовича лаборантка кафедры нежная Елена Александровна полуобморочно обмахивалась надушенным носовым платочком и открывала форточки. Сергей Львович жил, конечно, в материальном достатке, поэтому он нередко приглашал меня пообедать в довольно дорогое кафе гостиницы «Москва». Там вкусно готовили, а к еде Сергей Львович еще заказывал по стопке водки. Как-то я сказал: «Доживу ли до такого времени, когда смогу свободно пойти в дорогой ресторан». Сергей Львович ответил: «Доживете. Только тогда это не покажется вам таким интересным». Он оказался прав. С Сергеем Львовичем можно было откровенно разговаривать обо всем. Он иронизировал и по поводу философских и по поводу музыкальных наставлений А. А. Жданова, говорил, что в этой мутной воде ловят рыбу бездарности, вроде профессора Петра Николаевича Таркова и некоторых других. Не скрывал он трудностей своей работы в Институте Истории: много дураков, рвущихся в начальники. Впрочем, он считал, что пока директорствует академик Греков, ему можно быть спокойным: Грекова уважал Сталин. В ответ на мои вопросы о том или ином историке, скажем, об А. Л. Сидорове, Сергей Львович нередко отвечал, причмокивая губами: «Ну послушайте, Алексей Леонидович, это же бездарность». Об И. В. Сталине прямо не говорил, но характеризовал с помощью наглядных примеров. Так, он мне рассказал о подробностях присуждения Сталинской премии профессору В. И. Авдиеву за учебник «История древнего Востока». Передавал со слов академика Грекова, являвшегося очевидцем. Дело в том, что, по общему мнению, и сам В. И. Авдиев и его учебник не являли собой ничего выдающегося. К премиям книга не представлялась. На какой-то стадии вопрос о присуждении премий обсуждался с участием Сталина. Так вот, Сталин спросил Б. Д. Грекова, читал ли тот книгу Авдиева. Б. Д. Греков, смутившись, ответил, что не читал. Сталин сказал: «Советую прочесть, хорошая книга». Никаких других представлений не потребовалось. На самом деле книга эта – самая заурядная.
Сергей Львович приглашал меня к себе домой. Принимал в красиво обставленном кабинете. Здесь были книги в изящном количестве и шкафчик с хрустальными бокалами и рюмками, и удобные кресла. На стене висел писаный маслом портрет его красивой жены.
Так вот, с Сергеем Львовичем Утченко я хорошо дружил. Позднее он выступил оппонентом по моей диссертации, при его одобрении в Вестнике Древней Истории печатались мои статьи, он сделал меня завсегдатаем Сектора Истории Древнего Мира. А в 1947–48 гг. я слушал его специальный курс, интересный и глубокий, учился логике изложения, легкости стиля, умнел от постоянного общения с ним. Думал: если буду чем-нибудь руководить, то, как Сергей Львович. И потом, работая руководителем, я подражал ему. Говорю об этом с удовольствием, т. к. все-таки подражал умело.
В 1952 г. вышла первая монография С. Л. Утченко «Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения Республики». Он подарил мне ее с надписью: «Дорогому Алексею Леонидовичу на добрую память и в знак дружеских чувств». Потом вышли и другие превосходные работы Сергея Львовича. В «Новом мире» напечатали его очерк «Акрополи Эллады». Приехав в Москву из Оша, я, разумеется, встретился с Сергеем Львовичем. Сказал по поводу «Акрополей»: «Сергей Львович, мне кажется, что Тойнби-то вам нравится!» Он ответил: «Я рад, что вы это заметили!» Во время этого разговора
