Александр II - Время великих реформ

Оказалось, между прочим, что он навещал дом № 18 по 1-й роте Измайловского полка [493]. Далее открылось, что булочно-кофейная Исакова на углу Малой Садовой служила местом свидания революционерам. Сюда заходили они в поздние ночные часы, здесь беседовали о предстоящем осуществлении планов. 27 февраля начальство секретной полиции дало, наконец, приказание арестовать Милорда.

Вечером, когда в комнате его находился некто «Петр Иванов», жилец дома № 18, по 1-й роте Измайловского полка, Ванден-Берген, Лайх, Малькевич и Гулевич находились в засаде в одной из комнат Мессюро. По распоряжению их, коридорная горничная должна была вызвать квартиранта Тригоню под каким-нибудь предлогом в коридор. Едва вышел последний из комнаты, как преследователи взяли его под руки и отвели в отдельную комнату.

Арестованный спокойно, не сопротивляясь, последовал за представителями полиции. В тоже время другой человек с чрезвычайно красивым, выдающимся лицом, с длинною черною бородой, сообразив случившееся, выскочил из комнаты арестованного и быстрыми шагами направился к выходной двери. Дверь оказалась запертою. «Петр Иванов», подобно Милорду, очутился в руках полиции.

Во время ареста Петр Иванов опустил руку в карман и быстро вынул револьвер. Оружие было моментально отобрано. «Я цареубийца из Александровска», рекомендовался Петр Иванов, и удивлялся, как могло случиться, что он допустил себя арестовать. По поводу отобранного прекрасного револьвера Петр Иванов острил, говоря, что он ему сто́ит замечательно дешево, и заплатил за него тридцать пять рублей лишь потому, что он купил вместе с целою партией оружия.

Обыск в комнате «Милорда» обнаружил 170 экземпляров листка Народная воля. На основании примет одного государственного преступника Ванден-Берген и Лайх полагали, что в лице второго арестованного они имели дело с одним из сотоварищей Гартмана [494], скрывшимся государственным преступником Желябовым. Петр Иванов отрицал свою тождественность с последним.

Задержанные были отправлены в дом предварительного заключения и поступили в ведение прокурорского надзора. Только когда товарищ прокурора Добржинский обратился к Петру Иванову и сказал: «Я вас помню по делу 1874 года; вы Желябов», – мнимый Петр Иванов ответил: «ваш покорнейший слуга». В квартире последнего, в Измайловском Полку, найден динамит.

Кроме вышеозначенных лиц, арестованы были 28 февраля два господина, подозреваемые в политическом преступлении. У них были найдены ключи; указать на место жительства они отказались, и на замечание, что найдут и без их указания, отвечали: «Это будет ваше счастие». После продолжительных розысков полиция нашла квартиру одного из них в Измайловском полку, 2-я рота.

Дворник с первого раза признал ключ и пояснил, что этот господин жил там с сестрой, которая тоже незаметно ушла из дома, встревоженная долговременным невозвращением брата. В квартире был сделан обыск, и найдено девять ящиков динамита и огромная сумма денег. По справкам оказалось, что это не были брат с сестрою, а лица, связанные неродственными узами.

По словам «Новости», ходят слухи, что 3 марта вечером конным патрулем арестованы на углу Владимирской и Невского Проспекта два человека. 4 марта в 10 часов утра двое молодых людей подъехав на извозчике, остановились на углу Невского проспекта и Владимирской улицы.

У одного из них в то время выпал из рукава револьвер, который был замечен близ стоявшим мальчиком, обратившим немедленно внимание окружавших и полиции на приехавших. Заметив суматоху, молодые люди поспешили войти в дом, где и арестованы. 5 марта, в булочной Исакова, на углу Малой Садовой и Невского, помещающейся рядом с домом, откуда сделан подкоп, арестовано семь молодых людей по подозрению в прикосновенности к событию 1 марта [495].

От 6 марта в «Голосе» пишут: «Следствие о событии 1 марта производится прокурорским надзором (прокурором палаты – господином Муравьевым, и участковым товарищем прокурора – господином Плющевским-Плющик), при содействии судебных следователей (местного участка – господина Ламанского, и судебного следователя по особо важным делам – господина Книрима, а также и при участии офицера корпуса жандармов.

Следствие ведется энергично, и достигло уже весьма важных результатов. Так, не говоря уже об арестовании многих лиц, принимавших активное участие в злодеяниях последнего времени, подтверждено, как слышно, что арестованная 3 марта в квартире Навроцкого в Тележной улице, женщина-еврейка, родная сестра государственного преступника Дейча; что называвшийся Навроцким, самоубийца есть в действительности Фесенко; дознано, что один из главных деятелей, арестованный 27 февраля, был в сношениях не только с Рысаковым, в чем он сознался, но и с Кобозевым, сырным торговцем [496]. При обыске в его квартире нашли много кусков сыру из лавки Кобозева.

Правительственное сообщение: «Сим объявляется во всеобщее сведение, что 6 марта последовало высочайшее повеление об отнесении дела о злодейском преступлении 1 марта к ведению особого присутствия правительствующего Сената с сословными представителями. Дознание по сему делу, а равно предварительные следствия, произведенные по некоторым обстоятельствам оного, приводятся к окончанию и на сих днях будут вынесены на рассмотрение особого присутствия с обвинительным актом от лица прокурорского надзора, особо для сего назначенного».

Заседание особого присутствия Правительствующего Сената по делу о совершенном первого марта злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший государь император Александр Николаевич, открылось 26 марта. По выслушании дела и прений сторон, цареубийцам объявлен был 30 марта следующий приговор:

По указу его императорского величества, Правительствующий сенат, в особом Присутствии для суждения дел о государственных преступлениях, в следующем составе:

Господин первоприсутствующий Э. Я. Фукс.

Господа сенаторы: Н. Л. Биппен, Н. С. Писарев, И. Н. Орлов, А. И. Синицын, А. А. Бобринский, петергофский уездный предводитель дворян барон М. А. Корф, московский городской голова С. М. Третьяков и волостной старшина А. А. Гелъкер. При обер-секретаре В. В. Попове.

В присутствии исполняющего обязанности прокурора при Особом присутствии Правительствующего Сената Н. В. Муравьеве12:

Рассматривал дело о мещанине Николае Рысакове, крестьянах Андрее Желябове, Тимофее Михайлове, сыне священника Николае Кибальчиче, дворянке Софье Перовской и мещанке Гесе Гельфман, преданных суду Особого присутствия, на основ. 1032 и 1052 ст. уст. угол. суд., по прод. 1879 г., и особых высочайших повелений от 6 и 13 марта 1881 г., по обвинению их в злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший государь император Александр Николаевич, и в других преступлениях.