Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль

Керенский организовывать не стал, хотя многие, в том числе и послы иностранных государств, ему это советовали. Он отвечал, что у правительства всё под контролем и для подавления восстания в Петрограде достаточно войск. Он даже желал и с нетерпением ждал этого, чтобы покончить с большевиками.

Рутенберг сознавал наивность и самоуверенность Керенского, совмещавшего полномочия главы правительства и верховного главнокомандующего. Он просил Пальчинского поговорить с ним и открыть ему глаза на происходящее, но тот только вздыхал и смотрел на приятеля растерянным взглядом.

24 октября Керенский оценил положение, как «состояние восстания». И только когда ночью на 25 октября ему стало ясно, что противостояние с Военно-революционным комитетом проиграно и для подавления неминуемого восстания в Петрограде у правительства не хватает сил, он отправил в Ставку телеграмму начальнику Генерального штаба армии генералу Духонину с приказом отправить в столицу казачьи части. Он уже не мог выбраться из города по железной дороге — вокзалы были заняты красногвардейцами и матросами. Его адъютантам удалось захватить автомобиль американского посольства, и на нём Керенский выехал из Петрограда навстречу вызванным с фронта войскам Краснова.

В Зимнем дворце

1

Совещание Временного правительства, назначенное на двенадцать часов дня для обсуждения мер по защите правительства и столицы, было решено провести в Зимнем дворце. Приглашение получил и Рутенберг. Он вошёл в Малахитовый зал вместе с Пальчинским. Парадная гостиная, бывшая частью личных покоев супруги Николая I Александры Фёдоровны, поразила его своей роскошью. Потолок с причудливым позолоченным орнаментом, словно персидский ковёр, отражался в прекрасном покрытом керамическими плитками мозаичном полу. С потолка на длинных медных стержнях свисали несколько люстр. Малахитовые колонны вдоль стен, оканчивающиеся золочёнными коринфскими ордерами, круглый малахитовый стол с великолепной, тоже малахитовой, вазой на нём всё убранство комнаты напоминало о былом богатстве семьи Романовых. В центре зала по обеим сторонам огромного стола сидели озабоченные министры. Он впервые видел всех их вместе. Сегодня он был одним из них. Как и они, он понимал нависшую над страной опасность и угрозу всему тому, что принесла России Февральская революция.

— Господа, столица наводнена враждебными нам вооружёнными людьми, — начал совещание Александр Иванович Коновалов, министр торговли и промышленности, а в отсутствие Керенского исполняющий обязанности премьер-министра. — По сведениям, полученным военной разведкой, вокзалы, почта, телеграфное агентство, главная электростанция, продовольственные склады, государственный банк и телефонная станция, важнейшие объекты города, захвачены и контролируются Военно-революционным комитетом, которым руководят Лев Троцкий и его заместители Антонов-Овсеенко и Подвойский. Возможен штурм Зимнего дворца. Поэтому сегодня утром мной были даны распоряжения разместить на подступах к нему верные нам части. Вы понимаете, что положение угрожающее. На мой взгляд, необходимо избрать особо уполномоченного по наведению порядка в Петрограде. Какие будут предложения?

Рутенберг в этот момент подумал, что его присутствие сегодня на заседании правительства не случайно и, возможно, он сейчас получит назначение, которого ждал. Оно позволит ему реально влиять на происходящее, остановить непрестанное падение в пропасть. Ведь лучше его город никто не знает, и он сумеет навести в столице порядок. Если бы только недели две назад. Он бы произвёл аресты и обезглавил гидру большевизма.

Но министр юстиции Малянтович назвал Кишкина. Его поддержали некоторые члены правительства. Коновалов обвёл глазами присутствующих и произнёс:

— Кто за кандидатуру Николая Михайловича?

Министры проголосовали за него, неуверенно подняв руки.

— Господин Кишкин, назначаю Вас руководителем Особого совещания по обороне Петрограда и уполномоченным правительства с правами генерал-губернатора.

Николай Михайлович молча окинул взглядом своих коллег. Товарищ председателя кадетской партии, министр государственного призрения, он сознавал невыполнимость задачи, которую на него возложили. Но отказаться не мог. Активный участник Февральской революции, он должен сделать всё возможное, чтобы попытаться отстоять её завоевания.

— Очевидно, большевики будут штурмовать Зимний дворец, — произнёс Кишкин. — Необходимо организовать его защиту. Начальник обороны, я слышал, полковник Ананьин. Но он занят своими военными делами. Мне потребуются помощники. Пальчинский — авторитетный и знающий человек. Предлагаю, чтобы он тоже занялся обороной.

Министры одобрительно кивнули.

— Прошу также мне в помощь Рутенберга, — продолжил Николай Михайлович. — У него огромный опыт работы в Петрограде и в губернии.

— Мы хорошо знаем Пинхаса Моисеевича, — сказал кто-то из министров.

— Тогда проголосуем, — произнёс Коновалов.

Кандидатуры Пальчинского и Рутенберга были утверждены единогласно.

2

Энергичный, обладающий хорошими организаторскими способностями Кишкин сразу же начал действовать. Он позвонил в штаб округа и сместил Полковникова с должности командующего военным округом и начальника обороны города, назначив вместо него генерала Якова Багратуни. Пётр Иоакимович и Пинхас спустились во двор. Офицеры подошли к ним и доложили о прибытии на охрану дворца трёх рот юнкеров Петергофской и Ораниенбаумской школ. Взволнованные опасностью нападения молодые ребята в военном обмундировании стояли или сидели на полу в залах, выходивших окнами на внутренний двор дворца. Их винтовки в беспорядке лежали рядом с ними или опирались о стены примкнутыми штыками.

— А где генерал Багратуни? — спросил офицера Пальчинский.

— Видели его здесь недавно. Возможно, он у себя в кабинете.

Один из офицеров указал рукой на окно.

Когда они вошли в комнату, Багратуни сидел за письменным столом, склонившись над картой дворца.

— Здравствуйте,