Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль

На следующий день Керенский передал в печать манифест о предательстве Верховного главнокомандующего. В Петрограде было объявлено военное положение. Военным губернатором города и командующим войсками Петроградского округа был назначен Савинков. Предпринимались меры по остановке движения корпуса Крымова. Ему было приказано повернуть конный корпус на Ригу. В то же время были разобраны железные пути между Лугой и Петроградом. Однако генерал Крымов объявил, что подчиняется только приказам Корнилова и будет пробиваться к столице «в походном строю». Казаков убеждали, что они идут на помощь правительству против большевиков по его требованию. Но утром в Лугу пришли петроградские газеты, в которых сообщалось, что задача корпуса, наоборот, свергнуть Временное правительство. Выбранные представители полков явились в местный Совет Луги и заявили, что против правительства не пойдут. Крымов без боя лишился армии. Керенский подписал приказ о его аресте и направил в Лугу полковника Генерального штаба Самарина. Крымов оставил возбуждённый против него корпус и на автомобиле выехал в Петроград. На следующий день после беседы с премьер-министром он застрелился. Савинков, не согласный с политикой правительства, но предложивший Корнилову подчиниться ему, подал в отставку. Военным губернатором был назначен Пальчинский, а Рутенберг стал его помощником.

Помощник губернатора

1

Рутенберг с тревогой наблюдал за происходящими событиями. Увы, он не обладал ещё тем должностным статусом, чтобы вмешаться и повлиять на них. В начале сентября, когда смятение и паника от приближающейся к городу Дикой дивизии сменились покоем и умиротворением, он созвонился с Савинковым и тот пригласил его зайти к нему. Евгения Ивановна, вторая жена Бориса Викторовича, встретила его с радостью. Она была всё также прекрасна, и рождение сына Льва пять лет назад лишь прибавило ей женственности и очарования.

— Когда Борис был комиссаром и губернатором, он редко бывал дома, — пожаловалась она. — Теперь, после его отставки, я, наконец, стала видеть мужа.

— Сейчас такое время, Евгения, — сказал Рутенберг, пожимая ей руку. — Решается судьба России. У Бориса душа болеет за страну, он не мог поступать иначе.

В это время в гостиную вошёл Савинков. Друзья обнялись. Борис попросил жену приготовить чай с пирожками и вишнёвым вареньем.

— Мне, Борис, приходится обращаться по разным делам в городской Совет, — выразил своё беспокойство Пинхас. — И я вижу, что там с каждым разом большевиков становится всё больше. Военная диктатура — это, конечно, плохо. Но на короткий период, когда нет другой силы, чтобы подавить противника, она, возможно, бывает необходима.

— Я говорил об этом с Александром Фёдоровичем. Но он считал, что, если допустить захват города войсками, прольётся много крови. А он этого не хотел. Он считает самым важным вести страну до Учредительного собрания, которое и решит судьбу страны.

— Он по-своему прав, — произнёс Пинхас, — но до собрания страна может развалиться. Нельзя было так отодвигать его срок. Корнилов действовал жёстко, но, по-моему, только суровые меры, предлагавшиеся правыми, могли спасти экономику от развала, армию от анархии и предотвратить угрозу захвата власти Советами и большевиками.

— Как военный губернатор, я не мог сказать Керенскому, чтобы он не противился вводу войск в Петроград, — вздохнул Савинков. — А теперь правительство утратило силу и контроль за событиями. Советы диктуют ему, что делать и он вынужден с ними мириться.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил Рутенберг.

— Я пишу книгу «Воспоминания террориста». В неё я включу очерки времён первой революции. Ты же помнишь мои очерки о товарищах по Боевой организации и знаменитых терактах?

— Конечно, помню. Я их читал. Но в твоём последнем романе «То, чего не было» герой уже осознаёт греховность террора, кается в участии в нём. Он разве не отражает твоё

новое отношение к террору?

— Несомненно. Но изданием этой книги я хочу завершить тему борьбы с царским режимом, который уже повержен. Да и гонорар от издателя мне сейчас не помешает — я

ведь уже не член правительства.

Рутенберг попрощался и покинул квартиру Савинкова, когда на город опустился тёплый тихий вечер. Дома его ждала работа, свалившаяся на него тяжёлым грузом.

Вскоре Пальчинский занял пост председателя Особого совещания по обороне. Командующим Петроградским военным округом был назначен Георгий Петрович Полковников, и Рутенберг стал его помощником.

2

В конце сентября он выступил с обширным докладом на заседании Директории, особом

совете Временного правительства, занимавшимся вопросами снабжения продовольствием. Он говорил о мерах, которые необходимо принять, чтобы облегчить продовольственное положение столицы и упростить дело передачи продовольствия в ведение городского самоуправления.

— На пути к Петрограду находятся поезда с продовольственными продуктами, — сообщил Рутенберг. — Их количество значительно и при умелом их распределении столица может быть более или менее обеспечена продовольствием. Для этого необходимо расширение и

развитие городского транспорта, вовлечение в работу домовых комитетов, организация особых школ инструкторов по их обучению этому делу.

— Руководители городского самоуправления вполне солидарны с Рутенбергом, — заявил выступивший вслед за ним глава Петроградской Думы Шрейдер.

Доклад был поддержан Директорией, особом совете при Временном правительстве. Рутенберг видел всю сложность положения и