Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

мог мне дать? Роль второй гражданской жены? Я ведь даже не могла родить от него ребенка, хотя он очень хотел этого. Забеременела, но пришлось сделать аборт — не было гарантий, что ребенок родится здоровым…»

Как ни странно, едва оклемавшись, Высоцкий заявил, что концерты отменять не будет. «Выступлю прямо сегодня!» — заявил он друзьям. Но те встали на дыбы: понимали, что с такими делами не шутят. В итоге Гольдман отменил все последующие концерты и отправил Высоцкого через Ташкент в Москву. С ним полетели Оксана Афанасьева, Всеволод Абдулов, Анатолий Федотов, а Владимир Гольдман и Валерий Янклович пока остались: они должны были отправить багаж.

После Узбекистана Высоцкий съездил в Сочи — отдохнуть.

Именно там с ним приключилась весьма неприятная история — его ограбили неизвестные, достав через распахнутое окно его гостиничного номера личные вещи барда: джинсы, куртку, в которой находились не только документы, но и ключи от московской квартиры. И хотя почти все украденные вещи были вскоре ворами же возвращены их законному владельцу, однако ключи от квартиры почему-то канули бесследно. А замки в квартире были импортные (один из них американский — особой сложности), которые делали из обиталища барда неприступную крепость. В итоге Высоцкий вынужден был обратиться к представителям криминального мира (или наоборот — к официальным силовым структурам), которые прислали ему двух опытных «медвежатников», которые могли без проблем открыть замки любой сложности.

Эта история с ключами невольно наводит на вопрос: зачем Высоцкому делать из своей квартиры неприступную крепость? Первый ответ: чтобы не случилась сочинская история — то есть от воров. Второй ответ: дабы обезопасить свое логово от визита чекистов, которые могли в его отсутствие копаться в его бумагах. Самое интересное, но от профессиональных воров и чекистов-«медвежатников» всякие замки бессильны — они могут остановить разве что дилетантов.

В самом конце августа бард возобновил концертную деятельность — вновь приехал с гастролями в Минск. Однако там он успел дать всего несколько концертов (29–30 августа), после чего власти запретили ему выступать. Отметим, что срыв концертов Высоцкого по приказу «свыше» был, по сути, исключительным случаем в тогдашней карьере нашего героя, у которого в других местах все шло как по маслу. Но этот случай был и симптоматичный. До этого бард в Белоруссии больших концертов никогда не давал, хотя с этой республикой у него были связаны приятные воспоминания: он немало сотрудничал с «Беларусьфильмом». Но это было еще в 60-е годы, когда слава Высоцкого только набирала свои обороты. А в 70-е его имя в партэлите республики, где державников всегда было больше, чем в других союзных республиках, уже вызывало стойкие антисоветские ассоциации, поэтому ни о каких его концертах там и речи быть не могло. Тем более на фоне скандала с «Метрополем», который вновь обострил конфликт либералов и державников в «верхах». А главой Белоруссии тогда был Петр Машеров, который считался симпатизантом «русской партии» в Политбюро. Поэтому белорусский скандал с Высоцким был вполне закономерен.

Идентичная белорусской ситуация сложилась для Высоцкого в Ленинграде, где он тоже фактически стал персоной нон грата. А ведь этот город долгое время был для него вторым домом, и он часто приезжал туда с концертами, выступая в Домах культуры, школах и институтах. Однако с воцарением в Ленинграде еще одного симпатизанта «русской партии» Григория Романова (лето 1970-го) Высоцкому в городе на Неве становилось все более неуютно. В итоге со второй половины 70-х он практически прекратил давать там концерты, наезжая туда лишь в редчайших случаях.

Между тем если в Белоруссии и Ленинграде Высоцкий был объявлен высшими властями персоной нон грата, то в Грузии, наоборот — самым желанным гостем (как и его «Таганка», которая приехала туда на гастроли в сентябре 79-го). Это было закономерно, если учитывать, что руководил этой республикой (с 1972-го) либерал Эдуард Шеварднадзе, за успешной карьерой которого стоял не кто иной, как все тот же Юрий Андропов. Во многом именно благодаря его стараниям грузинский лидер в ноябре 78-го стал кандидатом в члены Политбюро (всего через 6 лет после того, как возглавил республику!), а другой андроповский протеже — Михаил Горбачев добился поста секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Так Андропов приближал к трону верных ему людей, кто в скором будущем должен был помогать ему вершить либеральную перестройку.

Именно при Шеварднадзе Грузия стала одним из оплотов либеральной фронды среди советских республик — этакой «политической «Таганкой». Либералы из Центра всячески поддерживали Грузию практически во всех ее реформах: начиная от экономики и политики (первая шла по пути все большей капитализации, вторая — по пути обособления от Центра, что выражалось в том числе и в крайней русофобии, когда число русских в республике стало сокращаться: например, в грузинском партаппарате их практически вообще не было — выжили) и заканчивая культурой.

В то время как в Грузии «Таганка» и Высоцкий чувствовали себя как дома, в Белоруссии продолжались разборки по факту недавних (августовских) концертов барда. Помимо партийных органов к делу там был подключен ОБХСС, который завел уголовные дела на организаторов концертов. Их обвинили в том, что они провели нелегальные концерты Высоцкого и присвоили себе значительную долю выручки (певцу за 5 концертов перепало 2 тысячи рублей — в два раза меньше, чем в Ижевске). 18 сентября был арестован один из организаторов этих концертов по линии общества книголюбов — уже упоминавшийся Лев Лисиц. Суд затем приговорит его к 8 годам тюрьмы. Как вспоминает В. Серафимович:

«Для меня всегда оставалось загадкой — исключительно суровый приговор Льву Лисицу. Ведь ничего крамольного мы не делали, денег в карманы не брали. Здесь наша совесть чиста. Все наличные деньги были изъяты той же ночью 31 августа милицией из институтского сейфа Лисица. То есть деньги в наличности были, но они получались как бы неоприходованными. Может, подоплека этого приговора в том, что, как рассказывали мне многие, по «Голосу Америки» было сообщение о запрещении концертов Высоцкого в Минске. Не эта ли тайная пружина сработала? Глядите, мол, честной народ, организатор концертов Высоцкого заработал срок за хищение и спекуляцию!..»

Без сомнения, что дело здесь упиралось в большую политику. Организаторы процесса над Л. Лисицом наглядно демонстрировали как своим либералам, так и заокеанским, что их кумирам в их республике ничего не светит. Отторжение белорусской элитой (большей ее частью) Высоцкого и его творчества было явлением не случайным, а закономерным. Эта республика меньше всего была подвержена влиянию западничества, вот почему после распада СССР она единственная сохранит духовные корни с