Алексей Шишов - Кутузов

Ныне, нанося ужаснейшее поражение врагу нашему, мы дадим ему с помощию Божиею конечный удар. Для сего войска наши идут навстречу свежим воинам, пылающим тем же рвением сразиться с неприятелем. Щедрые награды Всемилостивейшего Государя всем храбрым готовы.

М.И. Кутузов — Е.И. Кутузовой 29 августа [1812]

Я, слава Богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонопартием. Детям благословение.

Верный друг Михайла Г[оленищев]-К[утузов].

М.И. Кутузов — Александру I.

29 августа 1812. В деревне Нара.

Баталия, 26-го числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которую пришел нас атаковать. Но чрезвычайная потеря, и с нашей стороны сделанная, особливо тем, что переранены самые нужные генералы, принудила меня отступить по Московской дороге.

Сегодня нахожусь я в деревне Нара и должен отступить еще потому, что ни одно из тех войск, которые ко мне для подкрепления следуют, ко мне еще не сближались, а именно: три полка, в Москве сформированные под ордером генерал-лейтенанта Клейнмихеля, и полки формирования князя Лобанова, которые приближаются к Москве.

Пленные сказывают, однако же, что неприятельская потеря чрезвычайно велика. Кроме дивизионного генерала Бонами, который взят в плен, есть другие убитые, между прочими Давуст ранен. Ариергардные дела происходят ежедневно. Теперь узнал я, что корпус вице-короля италийского находится около Рузы, и для того отряд генерала-адъютанта Винценгероде пошел к Звенигороду, дабы закрыть по той дороге Москву.

Вашего Императорского Величества всеподданнейший князь Г[оленищев]-Кутузов.

[P. S.] Некоторые пленные уверяют, что общее мнение во французской армии, что они потеряли ранеными и убитыми сорок тысяч.

Александр I М.И. Кутузову.

31 августа 1812. С.-Петербург.

Князь Михаиле Ларионович!

Знаменитый Ваш подвиг в отражении главных сил неприятельских, дерзнувших приблизиться к древней нашей столице, обратил на сии новые заслуги Ваши Мое и всего отечества внимание.

Совершите начатое столь благоуспешно Вами дело, пользуясь приобретенным преимуществом и не давая неприятелю оправляться. Рука Господня да будет над Вами и над храбрым нашим воинством, от которого Россия ожидает славы своей, а вся Европа своего спокойствия.

В вознаграждение достоинств и трудов Ваших возлагаем мы на Вас сан генерал-фельдмаршала, жалуем Вам единовременно сто тысяч рублей и повелеваем супруге Вашей, княгине, быть Двора нашего статс-дамою.

Всем бывшим в сем сражении нижним чинам жалуем по пяти рублей на человека.

Мы ожидаем от Вас особенного донесения о сподвизавшихся с Вами главных начальниках. А вслед за оным и обо всех прочих чинах, дабы по представлению вашему сделать им достойную награду. Пребываем Вам благосклонны:

Александр.

Е.И. Кутузова — А.А.Ж. де Сталь Гольштейн.

[30–31 августа] [Датируется по содержанию.] 1812.

Санкт-Петербург

[…] Звезда Наполеона, может быть, затмится; а что она 26 августа поблекла, это верно. Вот что, интересная особа, поспешила я сообщить Вам. Зачем вы не остались до 30? Вы в состоянии разделить вполне общую радость всего города. Вы настолько меня узнали, чтобы понять, каково теперь у меня на душе, и как бы я была счастлива встретиться с Вами в лучшую пору моей жизни. Государь справедливо оценил заслуги Кутузова: он пожаловал его фельдмаршалом; у меня портрет его. Лучшая же нам награда заключается в возрождающемся спокойствии России и, смею сказать, Европы.

Не осуждайте меня за чрезмерную гордость; если уже позволено гордиться, то именно тогда, когда имеешь мужа, подобнаго моему. Прощайте, милая интересная особа [Перевод с французского.] […]

Журнал военных действий.

[Сентябрь 1812]

Сентября 1. Армия отступила к г. Москве; расположилась лагерем: правый фланг пред деревнею Фили, центр между селами Троицким и Волынским, а левый фланг пред селом Воробьевым; арьергард армии при деревне Сетуне.

Сей день пребудет вечно незабвенным для России, ибо собранный совет у фельдмаршала князя Кутузова в деревне Фили решил пожертвованием Москвы спасти армию. Члены, составлявшие оный, были следующие: фельдмаршал князь Кутузов, генералы: Барклай-де-Толли, Беннигсен и Дохтуров; генерал-лейтенанты: граф Остерман и Коновницын, генерал-майор и начальник главного штаба Ермолов и генерал-квартирмейстер полковник Толь.

Фельдмаршал, представя Военному совету положение армии, просил мнения каждого из членов на следующие вопросы: ожидать ли неприятеля в позиции и дать ему сражение или сдать оному столицу без сражения? На сие генерал Барклай-де-Толли отвечал, что в позиции, в которой армия расположена, сражения принять невозможно и что лучше отступить с армиею через Москву по дороге к Нижнему Новгороду, как к пункту главных наших сообщений между северными и южными губерниями.

Генерал Беннигсен, выбравший позицию пред Москвою, считал ее непреоборимою и потому предлагал ожидать в оной неприятеля и дать сражение.

Генерал Дохтуров был сего же мнения.

Генерал Коновницын, находя позицию пред Москвою невыгодною, предлагал идти на неприятеля и атаковать его там, где встретят, в чем также согласны были генералы Остерман и Ермолов; но сей последний присовокупил вопрос: известны ли нам дороги, по которым колонны должны двинуться на неприятеля?

Полковник Толь представил совершенную невозможность держаться армии в выбранной генералом Беннигсеном позиции, ибо с неминуемою потерею сражения, а вместе с сим и Москвы, армия подвергалась совершенному истреблению и потерянию всей артиллерии, и потому предлагал немедленно оставить позицию при Филях, сделать фланговый марш линиями влево и расположить армию правым флангом к деревне Воробьевой, а левым между Новой и Старой Калугскими дорогами в направление между деревень Матилово и Воронкова; из сей же позиции, если обстоятельства потребуют, отступить по Старой Калугской дороге, поелику главные запасы съестные и военные ожидаются по сему направлению.

После сего фельдмаршал, обратись к членам, сказал, что с потерянием Москвы не потеряна еще Россия и что первою обязанностию поставляет он сберечь армию, сблизиться к тем войскам, которые идут к ней на подкрепление, и самым уступленном Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю и потому намерен, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге.

Вследствие сего, приказано было армии быть в готовности к выступлению. […]