Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

дома и землю, которую их предки из поколения в поколение расчищали и возделывали. Доля отторгнутой площади в экономической жизни нашей страны – сельском, лесном и промышленном хозяйстве – составила 11%. Стратегическому положению Финляндии был нанесен сокрушительный удар. Мы потеряли все преимущества, позволявшие нам закрыть перед захватчиками ворота. Новая граница оставила страну открытой для нападения, а база Ханко была как пистолет, нацеленный в самое сердце страны и на ее важнейшие коммуникации. Мирный договор лишил нас безопасности и свободы действий во внешних делах. Утешением в этой катастрофе было то, что Кремль воздержался от своих требований о военном союзе.

История свидетельствует, что победитель редко обладает дальновидностью и умеренностью, и этих качеств недоставало и советским вождям. Они снова повинны в надменности и отсутствии чувства меры, веками отличавших внешнюю политику России. En Russie quand on n’atteint pas le but, on le depasse toujours[44].

Зимняя война в рамках конфликта великих держав имеет поразительные параллели в европейской истории. Поскольку Вторая мировая война во многом была повторением Наполеоновских войн, в судьбе Финляндии сейчас играли роль те же факторы, что и тогда. Как и Наполеону, Гитлеру перед предстоящим столкновением с Западом требовалось нейтрализовать Россию. Ценой этого, как в 1939 году, так и в 1807-м, было предоставление «русскому колоссу» свободы действий в Финляндии. Это означало, что война не противоречит интересам Германии. Наоборот, она им способствовала, потому что ненадежному союзнику пришлось сосредоточить в Финляндии значительные силы. Так же как Наполеон стремился подчинить Испанию, пока Россия в 1808—1809 годах вела войну со Швецией. Кроме того, война с Финляндией вынудила Советский Союз отсрочить балканские планы. Как Наполеону было важно сохранить мир в этом беспокойном уголке Европы, так и Гитлеру это было важно вдвойне, поскольку для немецкой вооруженной мощи требовалась румынская нефть.

Как уже отмечалось, Зимняя война также служила интересам западных держав, которые теперь столкнулись с Германией в Скандинавии. Результатом чего стала гонка, в которой победил быстрейший и сильнейший. Франко-британская коалиция была намного хуже готова к войне, чем Германия, и ей не хватало единства политического и военного руководства. Считая с момента агрессии, прошло более двух месяцев, прежде чем западные державы 5 февраля 1940 года приняли принципиальное решение об оказании Финляндии вооруженной помощи, и это решение было принято в форме, ставившей ее в зависимость от согласия Швеции и Норвегии на транзит. Несомненно, план генерала Сикорского по проведению военно-морской операции против Петсамо в случае его реализации повысил бы шансы Финляндии на достижение компромисса с Советским Союзом. Его также можно было бы достичь, получи мы немедленную помощь в виде значительного количества самолетов с экипажами. Но вследствие сравнительной слабости Франции и Англии в воздухе этого сделать не удалось.

Во время Зимней войны в шведских официальных кругах неоднократно утверждалось, что Швеция не может предоставить Финляндии вооруженную помощь из-за позиции Германии.

С тех пор выяснилось, что аргумент шведов носил характер отговорки, не имеющей под собой никакой другой основы, кроме туманных предположений, достоверность которых никто не пытался установить. Сам премьер-министр Ханссон 17 января 1940 года признал в парламенте, что «ни предупреждений, ни угроз со стороны Германии мы не получали». Если бы Германия когда-либо «прямо и официально», как он сказал Таннеру 27 февраля, пригрозила Швеции военными последствиями в случае ее вмешательства в дела Финляндии, этот важный аргумент в пользу пассивной позиции не остался бы без внимания в издании[45], которое шведское правительство опубликовало с единственной целью – разъяснить свою политику военного времени. Но в шведской Белой книге об этом ничего нет. Напротив, там содержатся четкие доказательства того, что подобного демарша Германии не было.

И любую другую немецкую позицию было бы нелегко понять. Конечно, в интересах Германии было привязать русские войска к финскому фронту, однако таковым не могла отвечать советизация Финляндии, хотя бы потому, что это означало выдвижение русских войск до долины Торни меньше чем в 90 милях от столь важных для Германии железорудных месторождений. Вряд ли Третий рейх хладнокровно воспринял бы такое смещение баланса на севере в пользу Советского Союза.

Тем не менее усилия шведского правительства по прекращению конфликта были приняты с благодарностью, даже несмотря на то, что три попытки посредничества не соответствовали реальным интересам Финляндии.

Позиция Швеции в финско-русском конфликте отражала противоречивую политику. С одной стороны, пассивная позиция шведского правительства ободряла агрессора, но, с другой, Финляндии была оказана помощь в виде добровольцев и отправки большого количества военных материалов. Кроме того, были предприняты великолепные гуманитарные усилия.

Политика, основанная на реалиях, в итоге была бы менее дорогостоящей, а также спасла бы Швецию от больших жертв.

Летом 1940 года премьер-министр Ханссон защищал в своей речи политику Швеции тем, что позиция Швеции во время Второй мировой войны была определена заранее и следовала линии, проводившейся десятилетиями. После всего, что произошло после 1939 года, становится ясно, насколько опасно придерживаться точки зрения, которая лишает руководство свободы действий и открывает его намерения противнику. В военном искусстве подобную практику со времен Фридриха Великого принято обозначать как vorausdisponieren (решить заранее), и в дипломатии она не менее фатальна.

В наши дни нейтралитет не является волшебной формулой, которая может помешать великим державам использовать слабость малых государств в своих целях. Швеция вследствие присущему ей открыто декларированному нейтралитету и слабости стала в игре великих держав пешкой, а ее ближайшие соседи – жертвами.

То, что сама Швеция, в отличие от соседей, избежала участия в мировой войне, объяснялось не только ее сравнительно выгодным географическим положением и целенаправленным вооружением, но и сопротивлением, оказанным Финляндией русской экспансии. Если бы Советский Союз смог реализовать свое намерение завоевать и социализировать Финляндию, исходная ситуация русско-германской войны была бы иной. С русскими войсками на Аландах и в долине Торнио, откуда они могли угрожать железорудным месторождениям, и немецкими войсками в Норвегии и Дании свобода действий Швеции свелась бы к очень незначительному уровню, а «ранее установленные линии» мало что значили.

В том, что этого не произошло, заслуга Финляндии. Из-за неожиданно решительного сопротивления, полностью сорвавшего русский график, после двух месяцев войны Советскому Союзу пришлось отказаться от цели, открыто объявленной назначением правительства Териоки. Советскому правительству, несомненно, было трудно смириться с потерей престижа, обусловленной необходимостью отказаться от своего вассального правительства, и согласиться на компромисс, подтвердивший независимость Финляндии и ее законное правительство.

Когда Советский Союз решил, по крайней мере на тот момент, отказаться от своих первоначальных военных целей, причины были в основном военные. Ударная сила механизированной