Гарольд Лэмб - Карл Великий. Основатель империи Каролингов

Ознакомительный фрагмент

Да, так поклялся Пипин. И письмо повествовало о том, как Стефан II перешел Альпы, чтобы добиться этого:

«Путешествие, которое ему, возможно, лучше было бы никогда не совершать, если франк собирается объединиться с лангобардами против нас. Где же теперь ваши обещания?.. Поэтому мы без особой надежды настоятельно просим, чтобы никто из вас, родных братьев, не сочетался браком с дочерью вышеупомянутого Дезидерия, чтобы ваша сестра, благородная леди Гизела, возлюбленная Господа, не была отдана сыну Дезидерия, чтобы вы не отвергали своих жен».

Карл уже женился на Дезире и таким образом вступил в союз с далекими лангобардами. Для большинства мужчин в сложившихся обстоятельствах подобный яростный протест папы мало бы что значил, но упрямому Кёрлу была присуща своеобразная чувствительность. В его памяти оживали воспоминания… дрожащий от холода Стефан… клятва Пипина… калека сын, носящий имя Пипина…

Это он, а не Карломан отверг свою жену. Похоже было на то, что письмо адресовано лично ему. Карломану оно было ни к чему. Он и так имел своих посланников в Риме и должен был знать, что там происходит.

Карл чувствовал, что происходит какое-то надувательство, и страшно разгневался. Но в нем самом гнев боролся с чувством сильной привязанности к Берте, а тут вмешалось еще одно обстоятельство. Карл потребовал, чтобы все его подданные старше 12 лет присягнули ему как королю: «…Я клянусь моему господину, королю Карлу, – как знакомы ему были эти слова, – и его сыновьям хранить им верность всю свою жизнь без обмана или злой воли».

По его требованию могущественные сеньоры также поклялись в преданности новой королеве Дезире.

Предаваясь подобным размышлениям, Карл продолжал путешествие по Рейну со своей женой. А тем временем в его владениях наступило время весенней пахоты одновременно с Пасхальной неделей 771 года. В монастырях паломники открыто рассказывали о разгуле и пьянстве, царивших на улицах Рима и вызванных кознями лангобардов.

Вслед за первым письмом последовали другие, очень странные письма. Несмотря на то что адресованы они были порознь Берте, Карлу и Карломану, содержание их мало отличалось друг от друга. Как следовало из писем, папе оказал помощь в его тяжелом несчастье – подумать только! – король лангобардов. «Пусть ваше христианское величество (Карл) узнает о том, как… превосходный, хранимый богом король Дезидерий встретил нас очень доброжелательно. И мы получили от него полное и окончательное удовлетворение всех претензий церкви благословенного Петра!»

Карл не поверил ни единому слову. Он инстинктивно чувствовал фальшь. Вероятнее всего, слабый, напуганный папа Стефан III сдался на милость лангобардам.

По-видимому, ничего нельзя было сделать. Это последнее письмо, безусловно, освобождало нового короля франков от какой бы то ни было ответственности. И не в его власти было вмешиваться в это дело. Но Карл не мог так просто обо всем забыть. К тому же его сестра Гизела наотрез отказалась выходить замуж за лангобарда.

Папа даже поздравил Карломана с рождением сына. Земли Карломана граничили с землями короля лангобардов Дезидерия и с землями герцога Тассилона, который заявил, что он теперь тоже король. Да, они все были в восторге от своего успеха, и Карл в одиночку вряд ли мог противостоять этой троице, а также Дезире.

Поступок, который совершил озадаченный и раздраженный Карл, был импульсивным и крайне неразумным. Он объявил Дезире, что разводится с ней и что она ему больше не жена и не королева.

Гордая лангобардская женщина не стала ни минуты задерживаться в поместье Карла. Быть отправленной восвояси этим мужланом с писклявым голосом, как какой-нибудь девчонке, – неслыханный позор! Она спросила только о причине, по которой он разводился с ней.

Карл не имел особой причины. Такова была его воля.

Дезире уехала вместе со своими прислужниками и придворными, даже не позаботившись забрать серебро, которое она привезла с собой в качестве приданого. Она пронеслась как вихрь вверх по реке в направлении Альп.

Мать Карла, вне себя от гнева, поспешила к нему и расплакалась, когда не смогла заставить его изменить свое решение. С этого момента Карл больше не искал ее совета. И Берта прекратила свои путешествия и игры в дипломатию. Хроники рассказывают, что она целиком посвятила себя добрым делам в монастыре в Прюме.

Белый от ярости, к Карлу примчался его юный кузен Адальгард. Юноша необдуманно высказал Карлу все, что было у него на уме:

– Ты животное! У осла с длинными ушами больше здравого смысла, чем у тебя. Ты нарушил супружескую верность. Ты сделал меня клятвопреступником вместе со всеми франками, которые поклялись в преданности твоей королеве.

Карл не поднял руки на юнца. И не послал гонцов к Дезире, чтобы вернуть ее. Адальгард покинул виллу и много лет не появлялся пред глазами своего короля.

На ярмарку в честь урожая в тот год очень рано приехала темноволосая тринадцатилетняя девушка по имени Хильдегарда, происходившая из знатной швабской семьи и присутствовавшая на ярмарке вместе со своим семейством. Карл заметил ее в толпе, окружавшей скрипачей, которые при его появлении ударили в смычки. Он подошел к девушке, чтобы поздороваться, и убедился, что она застенчива и обладает приятным голосом. Пожимая ей руку, Карл ощутил твердую и теплую ладонь. Когда он отошел, девушка проводила его взглядом. Карла не оставляла мысль о Хильдегарде, и, откинув назад косматую голову, он рассмеялся.

– Я проклятый богом дурак! – закричал он, обращаясь к небесам.

Подобно письму из Рима, весть из Корбени грянула как гром среди ясного неба: его тяжело заболевший брат Карломан находился при смерти.

В отчаянии размышляя над письмом, свирепый франк действовал тем не менее быстро и решительно. Призвав к себе сокольничих и лесничих, он отправился через лес на юг, словно собираясь поохотиться на оленя. Но в дороге Карла сопровождал сильный эскорт вооруженных всадников из тех, кто участвовал в рейде по Гаскони.

Доехав до границы двух королевств, Карл нашел приют в хижине и стал ждать. Как только один из лесничих привез ему известие о смерти Карломана, он тотчас же отправился в путь вместе со своими спутниками.

В Корбени собрались советники умершего короля с громкими именами – архиепископ Фулрад, граф Уорин, герцог Окер и оба дяди-военачальника – Бернард и Тьери.

Без объявления о своем приезде Карл ночью явился на совет. Снаружи его ждали вооруженные всадники. После того как прозвучали приветствия, он повернулся лицом к советникам и коротко заявил:

– Наш отец Пипин передал власть двум своим сыновьям. Теперь, когда Карломан умер, власть должна принадлежать только мне.