Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками - Александр Райн

Пропустив это мимо ушей, Петрович спросил:

– А вам на что деньги?

– На общественно важное, – ушел от ответа мужчина.

– Это хорошо, что на общественно важное. Он это дело любит.

– А ты-то откуда знаешь, чего он любит? – смерил оценивающим взглядом тип уборщика.

Петрович игнорировал выданную ему униформу и был одет в свою старую потрепанную кожаную куртку, растянутый свитер и длинные вельветовые брюки, заправленные в высокие кроссовки. Огромная бейсболка с прямым козырьком почти закрывала брови. Одежда была чистой, но безвкусной, а от самого Петровича сильно несло растворимым кофе и дешевым одеколоном.

– Ну… Я тут еще при его отце работал.

– И что, тебя во все дела посвящают? Хотя да, у нас же дворник – главный на любом предприятии, – злобно оскалился мужчина, а затем бросил окурок. Тот ударился об урну и, рассыпав по земле красные искры, срикошетил в траву. – Ладно, не кисни, а то какой-то вон мрачный стоишь. У меня социальная столовая будет неподалеку. Выпускные, корпоративы, свадьбы на самый худой кошелек… Так что приходи потом, как зарплату получишь. Ну а формат развлечения выбирай тот, какой больше душе угоден. Поминки у нас тоже будут бюджетные.

Закончив свою короткую презентацию, дядька криво улыбнулся и начал подниматься по ступенькам, громко обивая ботинки от грязи.

Петрович дошел до своей кладовки и, взяв метлу с совком, принялся подметать лестницу.

– Хватит меня постоянно дергать! Я тебе уже сказала, что куплю планшет и самокат только после того, как мы получим деньги! Так что не ной там и веди себя как договаривались, – раздался откуда-то из-за угла раздраженный женский голос.

Петрович продолжал подметать, когда в нескольких метрах от него появился источник шума. Дворник украдкой взглянул на маму, тащившую за собой упитанного и весьма капризного сына. Оба были бедно одеты, и Петрович на секунду подумал, что ослышался насчет планшета и самоката.

– Соцпомощь здесь? – не здороваясь, обратилась женщина к дворнику.

– Здесь приемная господина Пантелеева.

– Помощь бедным, погорельцам, безработным тут оказывают? – голос женщины становился все более раздраженным.

– Да, здесь, но сейчас там занято, а в час будет обед, – мужчина говорил, продолжая громко шуршать метлой по каменным ступеням.

– Мам, ма-а-ам, ты задолбала! Я бургер хочу! И отдай мне телефон, – противно заныл мальчишка, но мать грозно шикнула на него, затем достала из кармана свой телефон и посмотрела время.

Филипп Петрович в марках смартфонов, как и в их стоимости, не разбирался, зато заметил свежий маникюр и несколько золотых колец размером с колесные гайки.

Поймав его взгляд, женщина суетливо стянула кольца и опустила их в карман.

– Чего вылупился? Мы – малообеспеченные жертвы домашнего насилия! – с гордостью заявила она.

– Соболезную, – искренне ответил Петрович, взглянув на пацана, которого явно насильно кормят фастфудом и мало обеспечивают воспитанием.

– Себя пожалей, гопник протухший, – бросила напоследок мамаша и, еще раз шикнув на сына, чтобы тот наконец замолчал, потащила его ко входу.

Закончив подметать, Филипп Петрович принялся оттирать двери и стекла на фасаде, а заодно поливать цветы в вазонах.

Тут к нему бесшумно подкралась пара милых на вид старичков.

– Извините, уважаемый, не подскажете? – осторожно, словно боясь потревожить, обратилась к Филиппу женщина.

– Дува! Гвомте говови! – прочавкал что-то громко, но совершенно непонятно дед, повернувшись к своей жене.

– Да, что вас интересует? – положив пульверизатор на землю, спросил Петрович.

– Не хотелось бы вас отвлекать, просто мы ищем офис нашего местного мецената, Памилеева.

– Мамемеева, а не Мамемеева, бестолоть гвупая! – продолжал мычать мужчина на жену, агрессивно при этом размахивая руками.

– Пантелеева, – вежливо поправил их обоих Петрович. – А что у вас за дело к нему?

– Да вот, супругу недавно почти все зубы выбили за длинный язык. А в клинике такой счет выставили, что хоть квартиру разменивай.

– На фнена ты ему фаскавываефь? Это ве убовщик сваный! Какая ве ты…

Мужчину прорвало минуты на две, а его жена и Петрович молча стояли и слушали, как тот поливает обоих невнятной, но наверняка весьма красноречивой грязью. Правда, слова не вызывали никакой обиды, наоборот, мужчина выглядел смешно и немного нелепо, словно актер какого-то юмористического представления, а в глазах женщины Петрович видел пусть и слабое, но удовлетворение от того, что она почти не понимает, что там ее муж пытается проорать.

– В общем, вот, пришли просить помощи, – тяжело выдохнула она, когда муж заткнулся.

– Второй этаж, и направо, – подсказал Петрович.

Мужчина и женщина одарили уборщика совершенно разными взглядами и прошли внутрь здания.

В течение часа Филипп Петрович проинструктировал еще несколько человек, как пройти в офис бизнесмена за помощью и поддержкой. В день Пантелеев выделял на подобные встречи не более двух часов, а после обеда обычно занимался бизнесом, личными делами и проблемами, а не общественными. Поэтому, как только прием заканчивался, то и к дворнику обращалось все меньше народу.

Последним сегодня был какой-то парнишка в инвалидной коляске. Таких Филипп Петрович видел часто на приеме у бизнесмена. Правда, этому парню нужен был не Пантелеев, а сам Филипп Петрович. Молодого человека подкатила ко входу мама, и тот протянул уборщику напечатанное на белом листе приглашение на благотворительный творческий вечер.

– Сбор средств в помощь бездомным животным, – прочитал вслух Петрович.

– Приходите, у нас с друзьями музыкальная группа, где я клавишник. Будет концерт, а еще выступление местных поэтов, напитки и еда, – рассказал коротко парень. – Жертвовать не обязательно, главное – привлечь как можно больше народу. Будут также животные из приютов, которые ищут хозяев.

Даже не взглянув на здание, мама с сыном направились дальше, раздавая листовки всем прохожим на своем пути.

Петрович закончил с уличными работами, убрал инструмент и присел на лавку.

– На́ вот, хлебни чайку, – послышалось сбоку.

Петрович благодарно кивнул и принял картонный стакан с клубящимся над ним па́ром от человека в дорогом костюме.

– Ну, что скажешь, Филипп Петрович? Кому помогать будем? Народу сегодня, слава богу, немного, но у всех просьбы важные, а главное – лица такие искренние, – делился своими впечатлениями человек, присевший рядом с уборщиком.

– Да что тут сказать, Аркадий Евгеньевич, помочь хочется всем. Но я бы это сделал не так, как они просят.

– А ну, рассказывай.

– Ну вот, например, женщина с беззубым мужем. Я бы ей путевку подарил в длительное путешествие. Море, горы, новые города. Желательно на пару месяцев, а лучше на полгода. Чтобы муж в себя пришел, сидя один дома. А то он ее вообще не уважает, да и остальных тоже. Пусть подумает.

– Так-так, интересно. А мама с сыном?

– Жертвы домашнего насилия? Ну, сыну можно подарить