Перо в её руке. Женские письма – женские судьбы в XVIII веке - Сесиль Берли

Нижеследующая записка составлена в 1749 году в большой спешке, если не сказать впопыхах. Она адресована графине Лютцельбург, одной из любимых корреспонденток Вольтера и самой фаворитки, которая неизменно называет ее «великой женщиной». Эти несколько строк показывают, с какой невероятной энергией маркиза де Помпадур занимается увеселениями короля, склонного к глубокой меланхолии. Она то выступает на сцене как блестящая актриса-любительница, то организует пребывание короля вдали от двора, в одной из его резиденций или в своих собственных владениях. Кроме того, она тщательно соблюдает все, что предписывают этикет и традиции. Она стремится поддерживать хорошие отношения с семьей своего возлюбленного, и прежде всего с королевой Марией Лещинской.

Я льщу себя надеждой, великая женщина, что мое молчание не произвело на вас ни малейшего дурного впечатления; но, если я ошибаюсь, вы были бы неправы. Жизнь, которую я веду, ужасна, у меня почти нет минуты для себя из-за репетиций и представлений, которые проходят два раза в неделю, постоянных поездок то в Пти-Шато [Ла-Сель-Сен-Клу], то в Ла-Мюэтт и т. д. Обязанности мои велики и не допускают ни малейшего небрежения: развлекать королеву, дофина, дофину, которая, слава богу, не покидает кушетки[18], трех дочерей короля [Мадам Генриетту, Мадам Аделаиду и Мадам Викторию], двух инфант [Елизавету, старшую дочь короля, и ее дочь Изабеллу] – судите сами, можно ли тут перевести дух; пожалейте и не вините меня.

В нижеследующем письме 1749 года маркиза де Помпадур не может скрыть, как сильно Вольтер, один из ее излюбленных мыслителей, вновь и вновь разочаровывает ее. Как истинный придворный, Вольтер сближается с фавориткой короля с первых же дней ее нового статуса, то есть с весны 1745-го. Он возлагает на эту женщину большие надежды: она должна наконец снискать для него милость короля, который терпеть его не может и в прошлом подписал несколько «летр де каше»[19], чтобы упрятать его в тюрьму. Маркиза де Помпадур добивается для Вольтера очень престижной должности королевского историографа и квартиры в Версале, а в мае 1746 года успешно поддерживает его кандидатуру в Академию.

Но философу этого недостаточно. Он не может стерпеть, что она оказывает покровительство и другим литераторам, в особенности Кребийону, к которому он питает жгучую неприязнь. Вольтер – человек мстительный. Он ведет переписку с одним из злейших врагов фаворитки, королем Пруссии Фридрихом II, а в июне 1750 года даже принимает его приглашение поселиться в Берлине. Однако это еще не все. В Пруссии Вольтер будет зло смеяться в стихах над той, кого иронически назовет «Девственницей».

Милостивый государь, я получила и с удовольствием преподнесла королю переводы, которые вы мне прислали. Его Величество поместил их в свою библиотеку, выказав знаки расположения к автору. Если бы я не знала, что вы больны, то стиль вашего второго письма сказал бы мне об этом. Я вижу, вы огорчаетесь тем, что вас бранят и чернят. Но разве не лучше было бы для вас привыкнуть к этому, сказав себе, что удел всех великих людей – быть оклеветанными при жизни и восхваляемыми после смерти. Вспомните, как было с Корнелем, Расином и т. д., и вы увидите, что на вас нападают не больше, чем на них. Я нимало [sic!] не верю, что вы могли чем-то повредить Кребийону. Как и вы, это талантливый человек, которого я люблю и уважаю. Я слишком хорошо думаю о вас, чтобы поверить в подобные низости, и не поверила тем, кто обвинял вас. Вы правы, обо мне говорят возмутительные вещи; я отношусь ко всем этим гадким нападкам с полнейшим презрением и спокойствием, так как подвергаюсь им лишь за то, что радела о счастье рода человеческого, добиваясь мира. Как бы несправедливо обо мне ни судили, я не раскаиваюсь в том, что желала принести людям благо; возможно, однажды они это поймут. Как бы о том ни судили, я нахожу награду в своем сердце, ибо оно всегда будет чистым. Прощайте; будьте здоровы; оставьте идею ехать к королю Пруссии; каким бы великим правителем он ни был и каким бы возвышенным умом ни обладал, не следует помышлять о том, чтобы покинуть нашего Государя, когда знаешь его прекраснейшие качества. Что же касается до меня, я никогда вам этого не прощу. Будьте здоровы.

Маркиза де Помпадур амбициозна, но ею движет прежде всего стремление прославить своего возлюбленного – для него она мечтает только о величии. Хотя Людовик не был королем-строителем, фаворитка затевает обширные архитектурные проекты – Военную школу напротив Марсова поля, площадь Людовика XV (нынешнюю площадь Согласия) и Малый Трианон в Версале, а также контролирует и даже в значительной степени финансирует строительные работы. Ей помогают Габриэль, первый королевский архитектор, и богатые финансисты, в том числе Пари-Дюверне, сыгравший важную роль в ее стремительном взлете. Именно ему адресовано нижеследующее письмо. Дата отсутствует, но оно, вероятно, написано в 1755 году, когда маркиза вкладывает существенную часть своих личных доходов в постройку Военной школы, задуманной для обучения молодых небогатых дворян по образцу Сен-Сира – пансиона для бедных дворянок, основанного госпожой Ментенон.

Ну конечно же нет, любезный мой дуралей, я не допущу, чтобы заведение, которое должно обессмертить нашего Короля, осчастливить его дворян и показать потомкам мою приверженность государству и особе Его Величества, погибло в зачатке. Сегодня я велела Габриэлю отрядить к Гренелю людей, необходимых для завершения работ… Я еще не получила своего дохода за этот год, но весь его употреблю на двухнедельные выплаты рабочим; не знаю, удастся ли найти обеспечение этому платежу, но отлично знаю, что весьма охотно рискну 100 000 ливров ради счастья этих бедных детей. Прощайте, любезный дуралей, если сможете приехать в Париж во вторник, буду сердечно рада вас видеть; если же нет, пришлите ко мне своего племянника в шестом часу.

Герцог Ришелье, внучатый племянник знаменитого кардинала, – один из заклятых врагов фаворитки. Этот доблестный воин и убежденный либертен приближен к королю; он активно участвует в Семилетней войне, причем еще до того, как в мае 1756 года будет официально объявлено о ее начале. Уже в апреле возглавляемый им французский флот высаживается на Менорке, одном из Балеарских островов в западной части Средиземного моря, который с 1708 года контролируют англичане. 20 мая происходит столкновение; победа остается за французами, англичане вынуждены уйти. 1 мая Французское королевство и Австро-Венгерская империя подписывают первый Версальский договор, который закрепляет новую расстановку сил на европейской сцене. Отныне две страны объединяются против своих общих врагов, Англии