Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника - Анна Марианис

темпере, но он часто предпочитал пастель. С маслом темпера не сравнима. Суждено краскам меняться — пусть лучше картины становятся снами, нежели черными сапогами…»[64]

Говоря о «снах» и «черных сапогах», художник имел в виду поведение разных видов красок при их старении: темпера от времени выцветала, а масляные краски чернели.

Рериха потянуло к более светлым, чистым, ярким краскам. Николай Константинович стал пробовать разные техники, используя акварель, гуашь, пастель. К 1906 году он практически полностью отказался от масла и перешел на темперу. На его картинах засияли яркие, чистые цвета, словно сошедшие с икон Андрея Рублева. В последующие годы живописец продолжал экспериментировать, пытаясь создать темперу наиболее ярких и чистых тонов, с устойчивым химическим составом.

Художник и искусствовед И. Э. Грабарь писал о Рерихе: «Он еще раз в корне переменил манеру и художественную установку, вступив в лучший, наиболее блестящий период своей художественной деятельности. Убедившись в излишней черноте картин своего предшествовавшего периода, Рерих бросил масляную живопись, перейдя исключительно на темперу. Появились те красивые, гармонические по цветам композиции, которые стали нарицательными для обозначения существа рериховского искусства: настоящее, бесспорное, большое искусство, покорившее даже скептика Серова. Особенно хороши были эскизы его театральных постановок — к „Игорю“, „Пер Гюнту“, „Весне священной“»[65].

В дальнейшем, по словам современных авторов Беликова и Князевой, художник пересмотрел цветовую архитектонику своих картин; в них чаще стали появляться яркие локальные пятна. Рерих стал использовать многослойную манеру письма старых мастеров (накладывание одного красочного слоя на другой), что давало богатейшие цветовые оттенки[66].

Н. К. Рерих в мастерской в здании ОПХ

В те годы мастером было создано много полотен на исторические темы, посвященных как скандинавским, так и древнерусским сюжетам. В 1906 году он написал картину «Поморяне. Утро», а в следующем году — «Поморяне. Вечер». Оба полотна изображали простую мирную жизнь обитателей древнеславянского городка.

В 1908 году художник написал произведение под названием «Собирают дань». Эта работа, как и многие другие, демонстрирует характерные черты жизни и быта древних русичей: подробно изображены детали одежды, обуви, вооружения дружины, а также припасов, приносимых в качестве дани. Наконец, сама сцена выглядит реальной и жизненной, без малейшего налета театральной условности.

Еще одно полотно на древнерусскую тему — «Человечьи праотцы» — было создано Рерихом в 1911 году (см. на вкладке). Герой картины, древнеславянский Орфей, сидит среди зеленеющих холмов и играет на свирели, а неподалеку от него расположилась группа медведей, зачарованных музыкой. Данные истории и археологии свидетельствуют, что для некоторых древнерусских племен это животное было тотемным: могучему обитателю лесов поклонялись как прародителю, видя в нем воплощение силы и добродушия.

«Поморяне. Вечер». 1907 г.

«Собирают дань». 1908 г. Фрагмент

Но, думается, наиболее значимым для художника было даже не отражение поверий и мифов, которыми он всегда интересовался, а другое. Рериху были близки идея единства и изначальной гармонии человека и природы, а также свойственное древним философам пантеистическое мировосприятие, в котором весь мир связывало воедино духовное начало, всеобщая одушевленность. Е. И. Полякова подчеркивала:

«Первозданные истоки бытия для Рериха не темно-уродливы, но прекрасны, это — ступень к грядущему, к истинному золотому веку, о котором грезили и Пювис, и Марес, и который придет когда-нибудь к человечеству. Пантеизм, ощущение всего существующего как сущего, одушевленного, единого — органическая основа мировоззрения художника, определяющая и формы его отражения мира»[67].

Природа на картинах живописца всегда показана особенной, загадочной, полной духовных сил и тайн. Многие биографы и искусствоведы отмечали, что даже пейзажи Рериха полны философского символизма и особого духовного настроя, передающегося и зрителю. Даже извечный оппонент художника, Александр Бенуа, уловил суть его настроя и написал в одной из своих статей: «Кому знакомо молитвенное отношение к суровым скалам, к душистому ковылю, к дреме и говору леса, к упрямому набегу волн и к таинственному походу солнца, те поймут то, что я считаю истинной сферой Рериха. Из седой древности доносятся до нас какие-то забытые, полупонятные заветы и о том же твердит все то, что еще не отравлено современной пошлостью, все, что не запятнано в природе»[68].

Это таинственное духовное начало нашло отражение не только в пейзажной живописи Николая Константиновича. Сергей Эрнст высказал очень ценную идею: «…должно отметить, что в глубине каждого творения Рериха всегда чувствуется некое духовное волнение, некая мысль о мире вышнем и тайном, невидимые силы озаряют вдохновения мастера и единым роднят все его дары, пусть то будет даже первобытный пейзаж, пляска древних или их сходбище»[69].

Эта «мысль о мире вышнем и тайном» нашла особенно яркое выражение в картинах Рериха на духовно-религиозные темы.

В 1904–1905 годах им были написаны вызвавшие живой интерес публики полотна «Борис и Глеб» (1904 г.), «Архангел» (1904 или 1905 гг.) и полное глубочайшего философского символизма «Сокровище ангелов» (1905 г.).

«Сокровище ангелов» по праву считается одной из самых значительных и таинственных работ мастера.

«Сокровище ангелов». 1905 г. Фрагмент

Она стала одной из первых, посвященных образу Небесного, или Светлого, Града — идеального города-общины, населенного сообществом ангелов или высокодуховных мудрецов. Данной теме Рерих посвятил в дальнейшем немало и других произведений.

Нельзя не отметить, что созданный в «Сокровище ангелов» образ «городов ангельских» аналогичен понятию, появившемуся позднее в индийский период творчества художника — Шамбале, или восточной обители Света, населенной высокодуховными людьми, чьей целью является служение человечеству.

Тема Светлого города, или Небесного Града, ярко отразилась и в картине «Пречистый град — врагам озлобление». В 1911–1912 году мастер создал два ее варианта. Сюжет полотна он описывал так: «Белый город со святыми внутри окружен пламенем, и демоны кидают камни в него». Но находящаяся в осаде демонических сил цитадель — символ духовности — остается несокрушимой и невредимой.

Эта тема перекликается с мифологическим образом скрывшейся от мира страны праведников. Подобный образ присутствует в фольклоре многих народов мира. Легенда о невидимом граде Китеже, сказания алтайских староверов о святой стране Беловодье, наконец, буддийские предания о Шамбале, обители духовных Учителей Востока, — разные мифы и легенды отражают одну и ту же идею.

«Пречистый град врагам озлобление». 1911 г.

Той же идее посвящена картина Рериха «Чудь подземная» (или «Чудь под землю ушла»[70]), а также не сохранившееся до наших дней огромное декоративное панно «Сеча при Керженце» (1913 г.), написанное художником для оформления Казанского вокзала в Москве. В его основу был