Военные контрразведчики - Александр Юльевич Бондаренко

такой агентуры. Я никак с этим примириться не мог и решил действовать самым энергичным образом… Я сделал распоряжение по Департаменту полиции об упразднении агентуры в войсках и составлении проекта инструкций по наблюдению за настроением в войсках на совершенно новых началах»[28].

Это решение было поддержано почти всеми командующими войсками округов, которые не стремились выносить сор из избы, наивно полагая, что сами будут в состоянии контролировать настроения солдатской массы…

В результате в «Наставлении по контрразведке в военное время», утвержденном главнокомандующим Русской императорской армией генералом от кавалерии великим князем Николаем Николаевичем 6 июня 1915 года, было указано: «Воспрещается устанавливать наблюдение одних нижних чинов за другими, а равно устанавливать наблюдение вообще за офицерскими чинами без особых на то личных указаний генерал-квартирмейстера».

И ведь не подумаешь, что в это время уже целый год как шла война! Нет сомнения, что подобный запрет был на руку не только представителям антиправительственных сил, немало делавших для разложения воюющей армии, но и спецслужбам противника. В данном конкретном случае интересы оппозиционных партий и «германцев» совпадали, хотя имели различную конечную цель. Не случайно ведь получалось, что после «братаний» и совместных митингов на позициях русские солдаты бросали свои окопы, а немецкие и австрийские продолжали исправно воевать.

Но это уже произойдет несколько позже, а пока наши потенциальные противники продолжали наращивать свои разведывательные усилия. Например, в 1913 году «из 30 австрийских офицеров, легально посетивших Россию, шесть являлись установленными разведчиками. Но помимо них австрийский Генштаб засылал своих шпионов в Россию под видом мирных обывателей, коммерсантов, журналистов, представителей торговых и промышленных фирм. Австрийские разведчики, выезжавшие в Россию для сбора разведывательных сведений, выдавали себя за путешественников, туристов, отпускников. Особо популярным прикрытием было изучение ими русского языка»[29].

К примеру, в октябре того года военные контрразведчики организовали наблюдение за прибывшими в Москву капитанами австрийского Генштаба Рудольфом Кюнцелем и Вильгельмом Понтером — по учетным данным контрразведки было установлено, что последний, еще в чине лейтенанта, побывал в России в 1911 году, проездом в Турцию. Австрийские генштабисты отправились в поездку по России в начале ноября предвоенного 1913 года. Они посетили Санкт-Петербург, крупный промышленный и торговый центр Нижний Новгород, Вильнюс и Варшаву — места дислокации штабов приграничных военных округов, откуда отправились в разведывательную поездку по Поволжью, Средней Азии и Закавказью… Как потом отмечал начальник КРО (Контрразведывательного отделения) Московского военного округа подполковник Отдельного корпуса жандармов Туркестанов[30], борьба с такого рода разведкой является почти бесполезной, потому что офицеры эти не всегда ведут записи, а производят разведку маршрутов и дислокации войск на память, получая также изустные сведения от своих соотечественников, живущих в каждом уголке России…

Ну как тут не вспомнить очаровательного поручика Дранжевского с его письменной инструкцией и патентом на чин, подписанным Наполеоном! За прошедшее столетие техника шпионажа здорово шагнула вперед, при этом основное движение произошло на рубеже XIX–XX веков.

В частности, можно сказать, что теперь в своей контрразведывательной деятельности русский Генштаб стремился применять тактику проникновения в разведывательные органы противника — так, к сотрудничеству был привлечен полковник Альфред Редль, один из руководителей разведки австро-венгерского Генштаба… Немалую роль в этой работе сыграли и русские военные агенты, находившиеся за границей.

Информация, полученная разведкой, определила решения политиков.

«Германия же практически была в курсе всех политических и военных дел России, используя для этого возможности аппарата военного атташе, а также всякого рода коммерческие и промышленные фирмы, в которых под видом инженеров и специалистов „трудились“ немецкие разведчики. Именно знание германским Генштабом программы перевооружения русской армии в 1914–1917 годах, ее сильных и слабых сторон послужило одной из причин вступления в войну Германии на стороне Австро-Венгрии именно в 1914 году („теперь или никогда“). Берлин пришел к выводу о том, что после перевооружения России к 1917 году Германия будет не в состоянии выиграть войну против нее»[31].

* * *

Первая мировая война высветила многие ранее не столь очевидные изъяны в системе организации контршпионажа — в том числе в вопросах подготовки и комплектования органов военной контрразведки, невысокую квалификацию их руководящих кадров.

Наконец, после горького опыта поражений весны — лета 1915 года, по инициативе великого князя Николая Николаевича была образована очередная комиссия — ее возглавил действительный статский советник Р. Г. Моллов — для выработки нового положения о контрразведке. Изучение ею все того же вопроса показало явную несогласованность действий начальников разведывательного и контрразведывательного отделений военных штабов. Казалось, они должны были работать в тесном контакте и взаимодействии, но на практике эти подразделения были совершенно самостоятельны и одно не знало, чем занимается другое. Когда же вопросы розыска и разведки пересекались, то между начальниками начиналась бюрократическая переписка и розыск двигался воистину черепашьим шагом.

Стало ясно, что серьезной ошибкой являлся и сам секретный характер существования контрразведывательных отделений, в результате чего они не могли «рассчитывать на весьма необходимые в их делах поддержку и содействие правительственных учреждений, а тем более общества».

В числе других причин, мешавших контрразведывательной работе, были и малочисленность аппаратов КРО, и отсутствие реальной исполнительной власти у их начальников — жандармских офицеров, которые в случае необходимости наблюдения за армейскими офицерами должны были получать санкцию на оперативные действия у состоящих при соответствующих генерал-квартирмейстерах чинов Генерального штаба или у самих генерал-квартирмейстеров. Возникали у контрразведчиков и проблемы взаимодействия с руководством губернских жандармских управлений, которые должны были проводить следственные действия по представлению КРО.

Дельных предложений было много, но даже в условиях войны и смертельной опасности, нависшей над страной, побороть всемогущую российскую бюрократию оказалось невозможно. Решение проблем затянулось до февраля 1917 года, после чего, понятно, необходимость в этом отпала сама собой…

И все же борьба русских военных контрразведчиков с разведками противника была довольно результативной.

К середине 1915 года контрразведка располагала именными списками двадцати трех разведывательных органов армий противника, где готовилась агентура для массовой заброски в русский тыл. Весомый вклад в борьбу с иностранным шпионажем вносили и русские военные агенты за границей. Например, полковник Семенов, военный агент в Румынии, собрал подробные сведения о шестнадцати филиалах немецкой разведывательной службы и представил списки более чем на 150 лиц, подозреваемых в агентурных связях с немцами. Контрразведчикам удалось также провести масштабную операцию по пресечению деятельности германского разведывательно-диверсионного центра в Китае… Только на Юго-Западном фронте до марта 1916 года было разоблачено 87 австрийских и немецких шпионов, а заграничной агентуре КРО штаба 7-й армии удалось выявить 37 агентов немецкой шпионской организации, руководимой неким Вернером.

Тайная война на фоне событий Первой мировой войны заслуживает отдельной большой книги…

В числе истинных подвижников, стоявших у истоков российской военной контрразведки, можно назвать уже известного читателю генерал-майора Н. С. Батюшина, длительное время возглавлявшего разведку и контрразведку Варшавского военного