Расул Гамзатов - Мой Дагестан

А потом сказали свое слово Пушкин, Лермонтов.

В полдневный жар в долине ДагестанаС свинцом в груди лежал недвижим я…

Дивные строки! А Бестужев-Марлинский написал своего "Аммалат-бека". И сейчас на дербентском кладбище цел надгробный камень, поставленный им на могиле своей невесты.

Александр Дюма побывал в Дагестане. Полежаев, написавший поэмы "Эрпели" и "Чир-Юрт". Каждый по-разному писал о тебе, но никто не понял тебя так глубоко и проникновенно, как юноша Лермонтов и старец Толстой. Перед этими твоими певцами я склоняю свою поседевшую голову, эти книги я читаю, как мусульманин читает Коран.

День, когда дают имя сыну, — день большой радости. Таким же днем должен бы стать тот день, когда впервые написали о Дагестане твои сыновья на родных языках. Помню, какую ошибку я допустил, когда моя первая учительница Вера Васильевна вызвала меня к доске и попросила написать твое имя. Я написал: "дагестан". Вера Васильевна объяснила мне, что Дагестан имя собственное и что оно пишется с большой буквы. Тогда я написал "Ддагестан". Мне казалось, что нужны и большое и маленькое "д". И это тоже было ошибкой. Потом, в третий раз, я написал правильно: "Дагестан".

Не так ли и тебя учили, Дагестан, писать твое имя? Не так ли тебя учили рассказывать о себе? Много раз ты начинал все сначала. Выбирал буквы, алфавит. Писал арабскими, латинскими, русскими буквами. Было допущено много ошибок. Потому что писали с маленькой буквы то, что надо было писать с большой буквы. Потому что писали с большой то, что надо было писать с маленькой. Лишь на третий раз научился ты, мой Дагестан, писать правильно. Вот название первых дагестанских книг, журналов, газет: "Утренняя звезда", "Новый луч", "Красный горец", "Джейран", "Горские пословицы", "Кумыкские сказки", "Лакские мелодии", "Даргинские повести", "Лезгинские стихи", "Советский Дагестан". И все это — на родных языках. Это не просто названия. Это — крылья.

В 1921 году после беседы с дагестанской делегацией Ленин послал в страну гор три самые необходимые для нее вещи: хлеб, материю, типографский шрифт. У Дагестана был конь и кинжал. Ленин вместе с хлебом дал ему книгу. Революция склонилась над колыбелью Дагестана. Дагестан увидел море, увидел самого себя, увидел свое прошлое и будущее. И начал он писать о себе сам.

Сулейман Стальский просил Максима Горького: "Оба мы уже старые. Прожили жизнь, познали мир. У нас у обоих есть книги. Но ты пишешь на бумаге, ты грамотный. Я пою. Потому что я писать не умею. Мы олицетворяем Дагестан и Россию. Россия образованная. В Дагестане большинство людей еще не умеют написать свое имя. Вместо подписи ставят отпечаток пальца. Не можешь ли ты послать к нам бригаду образованных писателей, чтобы они рассказали о нас, дагестанцах, всей стране и всему миру?"

Разговор Сулеймана Стальского и Горького переводил Эффенди Капиев. Горький обещал выполнить просьбу Сулеймана, он сказал, указывая на Капиева, что теперь в Дагестане выросла образованная, талантливая молодежь, что лучше, если бы дагестанцы сами писали о своей земле на всех языках республики. Ибо, сказал Максим Горький, как это у вас говорится: "О состоянии дома лучше всего знают его стены".

Молодые люди, о которых говорил Горький, теперь выросли и состарились. Они написали и еще напишут книги о Дагестане. Раньше отцы оставляли сыновьям в наследство саблю и пандур. Теперь — перо и книгу. Нет в Дагестане дня, когда бы не рождался сын. Нет и дня, когда не выходила бы в свет книга. Каждый пишет о своем собственном Дагестане. Более пятидесяти лет писал мой отец. Не хватило жизни. Теперь пишу я. Но и я не допишу всего, что хотел бы. Поэтому вместо кинжала у изголовья детей я кладу перо, чистую тетрадь. У отца и у меня — один Дагестан. Но какой он разный на языке наших перьев! У каждого свой почерк, свои буквы, своя манера, своя мелодия. Так и катится эта арба, сменяя возчиков на своем долгом пути.

Отец говорил: "Пиши о том, что знаешь и можешь. А о том, чего не знаешь, читай в чужих книгах".

КНИГА

Ты с книгою дружи, чьи щедрые листыЖдут взгляда твоего.Она всегда верна.Пусть ты богат, как хан, пусть без копейки ты,Не станет изменять, не подведет она.Прилежнее склонись челом к страницам книг,Где каждая строка мед мудрости таит.Будь жаден к знаньям, сын! Знай: ты не все постигЛишь черпая из них, твой разум будет сыт.Оружье это ты не выпускай из рук,Брани его иль нет — надежен друг такой.В обиде на тебя не будет этот друг,Хоть бросишь ты его, в сердцах махнув рукой.Будь знанья кунаком. Богат его очаг.Щедры его дары, густы его сады.А ты — желанный гость в цветущих тех садах:Иди и собирай румяные плоды.Ты книге доверяй свои мечты и жизнь,Знай: в сердце, не спросясь, врывается поэт.Ты всем, что на душе, с поэзией делись:В ее улыбке ты на все найдешь ответ.

Когда к отцу приходили молодые поэты со своими стихами, отец прежде всего смотрел на почерк. Потому что: "Какова борозда, таков и хозяин поля". Потом он исправлял ошибки, расставлял знаки препинания. Покачивая головой, он как бы говорил: учись писать правильно. Некоторые из молодых робко замечали, что и "Гомер XX века" был безграмотен. "А я-то не знал!" говорил отец молодому "гомеру". Таких "гомеров" и сейчас много еще в Дагестане. Даже грамматическая ошибка в стихах всегда раздражала отца. Когда его стихотворение было напечатано в газете со множеством ошибок, отец написал стихотворение:

Несчастье с песнею моейПроизошло нежданно.Ее в газету я послалНа праздник Дагестана.Гляжу — она, как толокно,Размолота, измятаТак, словно встретилась в путиС дубинкой суковатой.Столкнулась, может быть, онаС оравой горьких пьяниц,Чьи лапы на ее спинеСплясали буйный танец?А может, на кулачный бойПопала к чондотлинцамИ еле ноги унесла,Не рада их гостинцам?Четверостишиям инымТак по загривку дали,Что их первоначальный смыслТеперь поймешь едва ли.А в довершение, видать,Им плеткою досталось,Агонизируют они,В них жизни не осталось.О, бедный череп! Ведь на немНе счесть рубцов и вмятин.Мне этот случай роковой,Признаться, непонятен.У песни ребер целых нет,Взирает мутным взглядом,Как наш гуляка Мустафа,Побитый камнепадом…Коль в каждом номере у васПодобных "жертв" десяток,То вы прославитесь везде,"Герои" опечаток.Но самокритика всегдаВину загладить может.И эту песню, я прошу,Опубликуйте тоже!

Перевел Я. Хелемский