Александр Городницкий - След в океане

Именно Лев Павлович Зоненшайн приобщил меня к построению древних реконструкций расположения континентов и океанов в истории Земли, по палеомагннтным и геологическим материалам, в 1975 году. Сначала эти реконструкции мы делали на обычном глобусе, используя любой попавшийся под руку выпуклый предмет — от раскуроченных кухонных кастрюль до консервных банок. И только позже, с появлением программ, стали работать цивилизованно — на ЭВМ.

В 1976 году мы с Львом Павловичем составили серию карт-реконструкций расположения континентов и океанов на поверхности нашей планеты за время «фанерозоя» — существования явной жизни, то есть от 570 млн лет до наших дней. Получилось несколько «древних глобусов» с интервалами 100 млн лет. Согласно этим реконструкциям, около 200 млн лет назад, в юрскую эпоху, между северными континентами — Европой, Азией и южными — Африкой, Индией и Австралией располагался огромный океан Тетис, соединявший Палеотмхий океан с начинавшим раскрываться Атлантическим. После раскола Гондваны и движения южных континентов на север Тетис начал уменьшаться в размерах и закрываться. На его северном краю в результате сближения Африки и Евразии возник гигантский пояс островных дуг с огнедышащими вулканами, протянувшийся от Юго-Восточной Европы до Гималаев и давший богатейшие месторождения золота, олова, вольфрама, полиметаллов. В кайнозойскую эру океан Тетис почти полностью закрылся и Африка неотвратимо надвинулась на Европу, сминая ее южную часть. Так образовались Альпы. Этот натиск Африканской плиты продолжается и в наши дни: частые землетрясения сотрясают незаживший шов между Африкой и Европой, время от времени возобновляются извержения вулканом в Италии. Только узкая полоска Тетиса осталась незакрытой — это Средиземное и Черное моря. Незаживший шов, граница между Африканской и Евразиатской плитами, протягивается и к западу от Гибралтарского пролива, уже в Атлантике, до самых Азорских островов. Здесь она проходит по Азоро-Гибралтарской зоне разломов.

В 1982 году, в первом рейсе «Витязя», мы проводили детальные исследования дна в восточной части Средиземного моря, у берегов Кипра, где на поверхность выходят остатки древней океанской коры — офиолиты. Теперь, в 7-ом рейсе, нам предстояло изучить подводные горы в Тирренском море и в Атлантике и выяснить их связь с закрытием древнего океана. В работах в Тирренском море должны были принять участке итальянские ученые. Наш путь поэтому лежал в порт Чивитта-Веккия.

Как я уже упоминал, новая глобальная теория была поначалу принята в штыки нашей официальной наукой. Сталинский колхозный строй не мог не породить Лысенко. И не в одной только биологии. Идеологическое обоснование существующего тоталитарного режима требовало жестокого единоверия во всех областях науки — от математики до истории. Аналогичная ситуация сложилась и и геологии. Появление одиозной тектоники литосферных плит, возрождение гипотезы дрейфа континентов сразу же вызвало яростные нападки со стороны всемогущих тогда, занимающих ключевые посты руководителей. Ее сразу объявили «буржуазной лженаукой». Бывали случаи, когда с приверженцами этой крамольной теории расправлялись по политическим обвинениям, не давали защищать диссертации, не пускали за рубеж, отстраняли от руководства.

Сейчас это кажется странным, — факты есть факты, при чем тут идеология? А при том, что новая мысль полностью подрывала основы старой «фиксистскои» теории о неподвижности континентов и океанов, на основе которой в нашей стране уже была создана картина размещения полезных ископаемых, нефти, угля, алмазов, металлов и так далее. За все это уже были получены звания, должности, ордена и премии. Зачем же пересматривать? Взорвать такое крепкое здание «советской геологической науки» было практически невозможно. В результате в семидесятые-восьмидесятые годы, имея довольно сильный научный флот, мы практически проиграли нашим американским партнерам Мировой океан. Пока мы искореняли очередную буржуазную лженауку, они резко вырвались вперед как в области морских глубоководных исследований, так и в области строения верхних оболочек нашей планеты. Проиграли мы не только морально. Мы могли бы и раньше знать, что такие окраинные моря, как Охотское, Берингово, а также наши арктические моря имеют ураганные запасы нефти. И сама суша России состоит из отдельных платформ, микроплит, складчатых областей, образованных в результате закрытия древних океанов. Это знание дает ключ к новым законам образования нефти, руд, алмазов, которые сейчас нашли даже в Карелии. Мы об этом долгие годы по вине высоких начальников и чиновников от науки не подозревали. Дело дошло до того, что при Брежневе власти отказались принимать участие в международном проекте глубоководного бурения дна Мирового океана. В результате всего этого наша страна очень много потеряла и материально, и морально, на десятилетия отстав от мировой геологической науки. Повторилась та же история, что и с кибернетикой. Упал и рейтинг России в науках о Земле. А скупой, как известно, платит дважды. Сейчас, когда спохватились, все подорожало в десятки раз. В конце восьмидесятых заложили первое отечественное буровое судно в Николаеве, а сейчас пришлось его законсервировать — нет денег, скорее всего будут резать.

Тогда же, в 1976 году, после выхода из печати в издательстве «Наука» нашей с Л. П. Зоненшайном книжки о дрейфе континентов, один из ревностных охранителей старой «фиксистской» теории тут же настрочил на нас объемистый донос с политической подоплекой и послал его в Академию наук. В этой замечательной бумаге авторы книги обвинялись в «низкопоклонстве перед буржуазной лженаукой и попытке обмануть простых советских людей». Подчеркивалось также нерусское звучание наших фамилий. Вот отрывок из безграмотного документального текста.

«Эти ваши ученые отстаивают и доказывают реакционное мировоззрение господ мобилистов!» (Далее — цитата из Ленина) «Авторов не устраивает марксизм-ленинизм, и они ищут опору в других теориях. Это очевидно из их отбора палеополюсов. Видимо, эта теория господ Городницкого и Зоненшайна больше устраивает, но она не устраивает всех советских людей, всех людей труда. Неужели ученые думают, что советские люди, не имеющие ученой степени, могут мириться с реакционной зловонией?»

Донос был всерьез направлен к нам в Институт с визой академика — секретаря нашего Отделения Бреховских, и мы были вынуждены писать подробную объяснительную записку.

Помню, в 1977 году, в 24 рейсе судна «Академик Курчатов» я прочел для экипажа научно-популярную лекцию о дрейфе континентов. После лекции ко мне подошел первый помощник и спросил: «Скажите, а мы можем контролировать движение материков и направлять его?» «Кто мы?» — не понял я. «Как кто? — удивился замполит. — Конечно, партия и правительство». «Да нет, что вы, — рассмеялся я, — человечество не в силах это сделать». Значит, плохая у вас наука. Надо учиться», — недовольно заявил мой собеседник.