Комната, полная зеркал. Биография Джими Хендрикса - Чарльз Р. Кросс

с гитарой, схватил за руку свою спутницу-блондинку и ушел. Линда ехала домой, привязав гитару к крыше машины. Позже, открыв футляр, она обнаружила, что помимо гитары там лежали письма, которые она писала ему летом 1966 года. Джими хранил их в течение всех четырех лет, прошедших с того времени. Теперь, будучи навсегда отвергнутым любовником, он возвращал их, как бы напоминая о прежних романтических чувствах.

Блондинкой, в компании которой Линда и Кэти видели Джими, была Моника Даннеманн, двадцатипятилетняя фигуристка из Дюссельдорфа, с которой Джими познакомился в 1969 году. Во вторник, 15 сентября, после ссоры с Кирстен Нефер Джими встретился с Моникой, выследившей его в отеле. Согласно версии Даннеманн в ее книге 1995 года «Внутренний мир Джими Хендрикса», в течение предыдущих двух лет она поддерживала тесные, интимные отношения с Джими, несколько раз навещала его в Лондоне и постоянно получала от него письма и телефонные звонки. В последнюю неделю августа 1970 года он якобы поселился в ее отельном номере. Большая часть рассказанного Даннеманн уже давно опровергнута (некоторые эпизоды даже признаны судом мошенническими), но она бесспорно была любовницей Джими в течение нескольких дней со вторника 15 сентября. В тот вечер пара появилась в ночном клубе Ронни Скота, где играли Эрик Бердон и War. Джими надеялся потусоваться со своим старым другом, но ему отказали уже на входе, потому что он шатался и явно был под кайфом. «Я впервые увидел его без гитары, – вспоминал Бердон. – И тогда я понял, что он в беде». В одной из автобиографий Бердон описал Хендрикса как человека с «головой, набитой героином». Что бы ни принимал Джими, несколько человек в клубе вспоминали, что степень его опьянения ошеломляла, как и то, что его – мастера джема – из-за этого прогнали со сцены.

Джими провел по крайней мере часть следующего дня с Моникой. Ближе к вечеру они зашли на вечеринку, где Моника представлялась всем вокруг его невестой. Хотя многое в ее рассказе было преувеличено, вполне можно поверить, что Джими опрометчиво попросил ее руки; всего несколько дней назад он попросил того же у Кирстен Нефер. Однако любое предложение вряд ли отражало истинное намерение вступить в брак. Позже тем же вечером Джими и Моника снова отправились в клуб Ронни Скотта, где ему все же удалось выступить с Эриком Бердоном. «В тот вечер Джими выглядел лучше», – вспоминал Бердон. Они сыграли “Tobacco Road” и “Mother Earth”, при этом Хендрикс предпочел вернуться к своей старой роли гитариста. После джема Джими провел ночь в отеле Моники.

На следующее утро, 17 сентября, Джими проснулся поздно. Около двух часов дня он выпил чай в маленьком садике возле отеля. Моника сделала двадцать девять фотографий, на некоторых из них Джими играл на своей черной электрогитаре, которую прозвал «черной красавицей». Во второй половине дня они отправились в банк, аптеку и на антикварный рынок. Джими купил рубашки и брюки. Моника утверждала, что ни на минуту не упускала его из виду, но каким-то образом несколько человек, включая Митча Митчелла и Джерри Стикеллса, связались с ним по телефону в отеле на другом конце города, где, с его слов, он был один. Митч вспоминал, что они с Джими договорились встретиться позже вечером, чтобы поиграть со Слаем Стоуном, но Джими не пришел. В тот день на Кингз-роуд пара столкнулась с Девон Уилсон. Девон прилетела в Лондон довольно быстро и удивилась, обнаружив, что Кирстен Нефер уже заменила другая подружка. Девон пригласила его на вечеринку тем вечером, и Джими сказал, что придет. Моника не ответила на приглашение, хотя ледяной взгляд, которым они обменялись с Девон, говорил сам за себя.

Затем они поехали в сторону его отеля. Пока они стояли в пробке, мужчина в машине рядом с Моникой опустил боковое стекло, ухмыльнулся и пригласил Джими на чай. Тот согласился и последовал за машиной, в которой находились мужчина и две молодые женщины. Монике затея не нравилась, но с такой спонтанностью Джими прожил всю свою жизнь.

Молодым человеком оказался Филипп Харви, сын английского лорда. Около половины шестого вечера компания прибыла в его роскошный дом. Через коридор длиной тридцать футов, увешанный зеркалами, настоящую «комнату, полную зеркал», они прошли в большую гостиную. Дом был богато обставлен в ближневосточном стиле и очень походил на нью-йоркскую квартиру Джими. В этом великолепии Хендрикс сразу почувствовал себя комфортно. Все сидели на подушках, курили и пили чай с вином. Они болтали о своих карьерах, и, когда Харви поинтересовался о планах Джими на будущее, тот ответил, что снова переедет в Лондон. Около 10 часов вечера Моника вконец рассердилась, считая, что ей вообще не уделяют никакого внимания. Она заявила: «С меня хватит!» – и выбежала из дома. Джими вышел на улицу, чтобы вернуть ее обратно. Харви и две девушки слышали, как она громко кричала на улице. «Ты гребаная свинья», – сказала она среди прочего. Позже в суде Харви признался, что, по его мнению, Моника ревновала Джими к другим женщинам. Хозяин дома вышел и попросил их успокоиться, опасаясь, что из-за шума соседи вызовут полицию. Джими и Моника продолжали спорить еще тридцать минут, хотя крики, казалось, стихли. В 22:40 Джими зашел в дом, извинился за поведение Моники и ушел.

Он вернулся в номер Моники и принял ванну. После этого сел и написал текст к песне под названием “The Story of Life” (англ. «История жизни»). Часом позже Моника подвезла его на вечеринку в дом Пита Камерона. Сама она не осталась, скорее всего, из-за недавней ссоры. Пит Камерон помог создать Track Records, и Джими жаловался ему на многочисленные проблемы в бизнесе. Также на вечеринке были Девон Уилсон, Стелла Дуглас и Энджи Бердон, бывшая жена Эрика. Джими поел китайской еды, принял по крайней мере одну таблетку амфетамина и, учитывая его безрассудное употребление наркотиков в том месяце, по всей вероятности, принял несколько других препаратов. Всего через 30 минут Моника приехала забрать Джими с вечеринки; Стелла Дуглас сказала ей вернуться позже. Вернулась Моника очень скоро. «[Джими] разозлился, потому что она не оставляла его в покое, – написала позже Энджи Бердон в письме Кэти Этчингем. – [Джими] снова попросил Стеллу выпроводить ее, Стелла была груба с ней, и цыпочка попросила поговорить непосредственно с Джими». Хендрикс поговорил с Моникой и вместе с ней внезапно покинул вечеринку примерно в три часа ночи.

Свидетельницей следующих нескольких часов жизни Джими была только Моника, и большую часть рассказанного ею можно рассматривать как попытку