Николай Долгополов - Легендарные разведчики

Приведу еще один, малоизвестный, эпизод из послужного списка Энтони Бланта. В 1937 году Вальтер Кривицкий стал первым перебежчиком из высшего состава советской разведки. В 1939 году, находясь в Великобритании, он, абсолютно добровольно, выдал англичанам работающих там сотрудников НКВД, а также назвал несколько имен их ценнейших агентов. После этого был арестован капитан Джон Кинг из дешифровальной службы. Приговоренный к десяти годам, Кинг был досрочно освобожден из тюрьмы по двум причинам. Во-первых, за безупречное поведение, во-вторых, в связи с началом войны.

В показаниях Кривицкого фигурировал и некий молодой талантливый британский журналист, освещавший события гражданской войны в Испании. Этот журналист, утверждал Кривицкий, был связан с советской разведкой. К счастью, контрразведка не смогла догадаться, что речь идет о Филби.

Кроме того, Кривицкий уверял, будто на территории Англии и Британского Содружества действует широко разветвленная сеть советской агентуры из шестидесяти одного человека. Трое из них проникли в Форин Оффис, еще трое — в спецслужбы. Все протоколы допросов Кривицкого Блант передал в Москву. 9 февраля 1941 года бывший советский разведчик был найден с простреленным виском в Вашингтоне в отеле «Бельвю» на Капитолийском холме. Американцы пытались выдать смерть Кривицкого за самоубийство. Но это было не так.

Работа «Тони» в Москве оценивалась очень высоко. Ему не раз объявлялась благодарность, о чем Бланту сообщали связники.

В 1945 году советская сторона установила всей «пятерке» пожизненную пенсию. Теперь уже можно сказать, что для каждого она была «персональной», согласно заслугам. Для Бланта — 1200 фунтов в год, немного больше по сравнению с Кернкроссом. Но все пятеро от пенсии отказались. Блант под предлогом того, что не нуждается в деньгах. Хотя ему было предложено обращаться к связнику в случае возникновения любых материальных осложнений, Блант этим предложением ни разу не воспользовался.

Война близилась к завершению. Видный искусствовед Блант получил лестное предложение стать Хранителем королевских картинных галерей. Этот пост был учрежден еще в первой четверти XVII века. Хранитель всегда знал наперечет картины, находящиеся в королевских галереях, должен был рассказывать монарху о создавших их живописцах, а также при необходимости рекомендовать новые полотна для покупки.

Бланту исполнилось тогда всего 36 лет. Его работа в контрразведке заканчивалась, о чем «Тони», или тогда уже «Джонсон» или «Ян», уведомил советских друзей. В Москве решили никогда не обременять его заданиями, имевшими хоть малейшее отношение к королевской семье.

Блант ушел из контрразведки в ноябре 1945 года. Однако еще некоторое время МИ-5 привлекала его к выполнению отдельных заданий.

Почему Блант сумел принести огромную пользу двум разведкам? Во-первых, он был тонким аналитиком. Во-вторых, умел располагать к себе людей, привлекая вышколенным аристократизмом. В-третьих, его работоспособность, даже выносливость были феноменальны. В-четвертых, он смотрел на разведку не только как профессионал, но и как художник, которому всегда открывается нечто большее, чем простому смертному. В-пятых, помогали чисто математические способности. И, в-шестых, — знание иностранных языков, которым не могли похвастаться большинство его коллег.

Человек с подобными способностями, бесспорно, имел право на нечто большее, чем даже высокий чин майора контрразведки. Останься он в секретной службе и после окончания Второй мировой войны, это бы поставило точку в блестящей, что было понятно всем, карьере искусствоведа. А может, и вызвало бы подозрения?

В 1947 году Энтони Блант стал директором института Куртольда, занимающегося живописью и искусствоведением. Ему был пожалован рыцарский титул. Он читал лекции в Оксфорде и Кембридже. В 1963 году крупнейший специалист в области живописи Энтони Блант, получивший мировое признание, отправился в США в качестве приглашенного профессора. Он не скрывал, что не приемлет современное американское искусство, доказывал в дискуссиях со студентами Пенсильванского университета, что оно сиюминутно и недолговечно, так как взращено на деньгах и рекламе. Из художников XX века он ценил, пожалуй, лишь одного Пикассо.

Подчеркну, что после войны Блант продолжал работать на советскую разведку. Его связи с руководителями СИС только укрепились. Он вращался в высоких кругах. Его донесения носили теперь не столько оперативный, сколько политический, стратегический характер. Так, в самом начале 1950-х годов Блант сумел пролить свет на цели недавно образованного блока НАТО.

Он помогал резидентуре поддерживать связь со своим другом Берджессом. Иногда Гай не мог явиться на встречу со связником сам и просил об этом Бланта. Энтони предупреждал советских друзей о намеченных МИ-5 вербовках сотрудников советского посольства, узнавал имена засекреченных агентов контрразведки. Каждое свидание со связником было рискованным. За Хранителем королевских галерей могли следить, как и за связником. Но Блант, в отличие от Кернкросса или Берджесса, обладал железной выдержкой. И если что-то, по его мнению, представляло угрозу, он не выходил на встречу.

Положение Бланта осложнилось в 1951 году после исчезновения двух членов «пятерки» Гая Берджесса и Дональда Маклина. Будучи близким другом Берджесса и имевший ключи от его лондонской квартиры, Блант успел проникнуть туда еще до прихода контрразведчиков и частично сжечь, частично вынести некоторые компрометирующие Гая материалы, в том числе и телеграмму от Кима Филби из Вашингтона недвусмысленного содержания: «Здесь становится жарко». Времени было в обрез, Блант торопился, и кое-что из бумаг всё же попало в руки английских следователей. А у Бланта еще хватило хладнокровия отдать контрразведке ключи от жилища «пропавшего» друга.

Но, конечно, нельзя было скрыть связь Бланта с Берджессом, ведь она длилась многие годы. Начались беседы в контрразведке, затеяли расследование.

Связник Бланта Юрий Модин рассказывал, что он не без труда встретился со своим подопечным и предложил ему последовать примеру Маклина и Берджесса. Блант ответил категорическим отказом: в СССР он жить не сможет. Успокоил связника: прямых улик против него нет, а как вести себя на допросах, он знает и потому выдержит. И предложенных на всякий случай денег тоже не взял.

Блант был уверен: никто в Британии не осмелится посадить в тюрьму человека, близкого к королевской семье. О его дружбе со скончавшимся королем было всем известно. Но лишь немногие знали, что в конце войны сотрудник разведки Энтони Блант выполнял некие конфиденциальные поручения Георга VI в европейских странах. Что это были за поручения, полагаю, так и останется тайной. Поговаривали, будто поездки Бланта в Европу связаны с розыском и возвращением некоторых полотен, похищенных фашистами. Возможно, стараниями неофициального королевского посланника эти полотна попали в нужные руки. Какой бы поднялся шум, если бы Блант на суде поведал и об этом, и о деятельности МИ-5.