Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

Окончил двухлетнюю поселковую школу. Поступить в единственную в Забайкальском казачьем войске Читинскую мужскую гимназию Григорию Семенову не удалось, и он стал самостоятельно, настойчиво готовиться к сдаче экстерном экзаменов за гимназический курс.

Юношеские увлечения Григория Семенова «как-то не отвечали» его будущему жизненному пути. Он живо интересовался археологией и палеонтологией, принимал участие в научной экспедиции, которая занималась раскопками в окрестностях Куранджи, предпринятой с целью пополнения экспозиции Читинского краевого музея.

В 1908 году, после сдачи экстерном гимназических экзаменов, 18-летний Семенов поступает в Оренбургское казачье юнкерское училище, которое заканчивает через три года с чином хорунжего. При отъезде из дома обещал матери не пить и не курить. Как впоследствии свидетельствовала его дочь, «это обещание он выполнил неукоснительно: не курил и не пил на протяжении всей своей жизни».

Службу начал в 1-м Верхнеудинском казачьем полку, нижние чины которого в своей массе были бурятами. Кроме этого, Семенов некоторое время успешно преподавал в бригадной гимнастическо-фехтовальной школе.

В 1912 году с одной из сотен этого полка был отправлен в Ургу (тогда столицу Халхи – Внешней Монголии, ныне Улан-Батор, столица Монголии) для проведения военно-топографических съемок. Там он прославился тем, что однажды проехал верхом 350 верст за 26 часов в морозной степи. В Урге вместе с сотней охранял русское консульство.

В январе 1914 года переводится в 1-й Нерчинский казачий полк Уссурийской конной бригады. Вскоре его назначают начальником полковой учебной команды. В рядах этого полка прошел боевое крещение в начавшейся Первой мировой войне. В самом начале ее участвовал в Варшавско-Ивангородской операции под русской крепостью Новогеоргиевск.

Великую войну казачий офицер из Забайкалья начал с воинского подвига. В ноябре 1914 года он возвращался с несколькими казаками из разведки. Тем временем прусские уланы в бою захватили знамя 1-го Нерчинского полка, но, на свое несчастье, на обратном пути повстречали разъезд семеновцев, которые в беспощадной атаке отбили полковой штандарт. За это дело подъесаул Григорий Семенов удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени, но документов, подтверждающих этот факт, пока не выявлено.

Через месяц он совершает на войне новый подвиг. Во время несения дозорной службы будущий белый атаман с одиннадцатью казаками нападает на заставу баварской пехоты, «снимает» ее и берет в плен 65 германцев. Наградой ему стало золотое Георгиевское оружие – шашка с надписью «За храбрость». Высочайший наградной приказ был подписан в сентябре 1916 года.

В 1-м Нерчинском полку подъесаул Григорий Семенов командовал 6-й сотней. А командиром полка в 1915 году был полковник барон П. Н. Врангель, будущий командующий белой Русской армией в Крыму, который в своих воспоминаниях так отзывался о подчиненном:

«Семенов, природный забайкальский казак, плотный коренастый брюнет, с несколько бурятским типом лица, ко времени принятия мною полка состоял полковым адъютантом и в этой должности прослужил при мне месяца четыре, после чего был назначен командиром сотни.

Бойкий, толковый, с характерной казацкой сметкой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров.

Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах достижения цели.

Неглупому и ловкому Семенову не хватало ни образования (он кончил с трудом военное училище), ни широкого кругозора, и я никогда не мог понять – каким образом мог он выдвинуться впоследствии на первый план гражданской войны…»

…Затем Григорий Семенов уже на Кавказе воевал в составе 3-го Верхнеудинского (бурятского) полка Забайкальской казачьей дивизии, продолжая отличаться далеко не смиренным нравом. В начале 1917 года участвовал в наступательной операции на Кавказском фронте, которую проводил в Персии русский экспедиционный корпус генерал-лейтенанта Н. Н. Баратова. В мае 1917 года в чине есаула возвращается на Румынский фронт.

После Февральских событий есаул Семенов избирается делегатом Всероссийского казачьего съезда, проходившего в Петрограде. Там он подает рапорт на имя А. Ф. Керенского, пока еще военного министра Временного правительства, с предложением сформировать у себя на родине, в Забайкалье, из добровольцев отдельный конный Монголо-Бурятский полк. В рапорте указывалась цель его создания:

«…Чтобы пробудить совесть русского солдата, у которого живым укором были бы эти инородцы, сражающиеся за русское дело».

В сентябре 1917 года войсковой старшина Григорий Семенов в должности комиссара Временного правительства выехал из Петрограда на восток, имея при себе крупную сумму денег для формирования полка «инородческой» (бурят-монгольской) конницы. Эта часть начала формироваться с середины октября на станции Березовка под Верхнеудинском (ныне Улан-Удэ, Бурятия), где с прошлых времен имелось немалое число казарм и конюшен.

Октябрь 17-го года изменил Россию. Семенову, изначально выступившему против большевиков, удалось скрыть свои антисоветские настроения от Иркутского Совета и даже получить от него денежную сумму. После этого он оказался на станции Даурия, недалеко от Читы. Там Григорий Михайлович вместе с войсковым старшиной бароном Р. Ф. Унгерном-Штернбергом начал формировать Особый Маньчжурский отряд.

Своей ставкой в Забайкалье Семенов, ставший вождем Белого дела в Забайкалье, избирает не войсковую столицу город Читу, а приграничную железнодорожную станцию Маньчжурия (на территории Китая). У него в подчинении оказываются всего лишь несколько офицеров и десяток казаков.

На станции Маньчжурия ему удалось с отрядом в 27 (!) человек разоружить солдат-ополченцев численностью до полутора тысяч человек. Казачий офицер Григорий Семенов зачитал им сообщение о демобилизации и отправке по домам (теплушки были уже поданы), наведя на толпу свой револьвер, заранее предупредив, что всадит пулю первому, кто будет непослушен. Он не ошибся в своих рискованных для жизни действиях: самоотверженности от революционной толпы образца 17-го года, как правило, ожидать не приходилось.

Но и после этой операции сил у полномочного комиссара Керенского набиралось мало, хотя оружие имелось в избытке. В конце года его Бурят-Монгольский полк имел в своих рядах 9 офицеров, 35 добровольцев и 40 монгольских всадников. С такими силами об удачном походе на город Читу говорить не приходилось.

Но… к тому времени японское командование, прежде всего разведслужба императорской армии, давно интересовавшаяся российским востоком, уже начинает «заботиться» о Семенове, как о своем «потенциальном союзнике» в Забайкалье и «потенциально сильной личности». Эта поддержка – материальная помощь, содействие войсками – будет оказана в самом скором времени.

…Октябрь 17-го года 27-летний полковник Григорий Семенов, естественно, принял сразу «в штыки». И сразу же, еще в Березовке, стал готовиться к вооруженной борьбе с большевиками. Его отряд теперь стал называться Особым Маньчжурским отрядом, сокращенно «О.М.О.». В этот белый добровольческий отряд принимали любого, кто утвердительно отвечал на три задаваемых волонтеру вопроса:

«В Бога веруешь?»

«Большевиков не признаешь?»

«Драться с ними будешь?»