Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод

описывать в отчётах о состоявшихся казнях во всех их подробностях и деталях. Например, по поводу гражданина Е. М. Чурилина, расстрелянного 27 марта 1933 года за хищение социалистической собственности, „приговор в 23 часа 25 минут приведён в исполнение посредством произведения четырёх выстрелов из нагана в область затылочной части головы…“ или осуждённого по указу от 7 августа 1932 года А. М. Киреева, которого казнили 7 апреля 1933 года „через посредство выстрела двух пуль из нагана в голову“. То, что в исполнении смертных приговоров непосредственное участие принимали сами народные судьи, тоже никого не удивляло. В частности, в акте о приведении в исполнение приговора от 15 октября 1935 года указывалось: „Я, судья города Барнаула Веселовская, в присутствии п/прокурора Савельева и п/нач. тюрьмы Дементьева… привела в исполнение приговор от 28 июля 1935 года о расстреле Фролова Ивана Кондратьевича“. Старшая народная судья Кемеровского городского суда Т. К. Калашникова вместе с двумя сотрудниками ОГПУ и исполняющим обязанности прокурора города 28 мая 1935 года участвовала в расстреле двух уголовников, а 12 августа 1935 года — одного».

Из собственного любопытства ухитрился отметиться в «кровавом деле» пролетарский поэт Демьян Бедный (Ефим Придворов), который по своей инициативе присутствовал на казни Фанни Каплан и ликвидации улик внесудебной расправы над ней. Подозреваемая в покушении на вождя мирового пролетариата Фейга Ройтблат (Каплан) в своё время получила тяжёлое осколочное ранение головы после случайного подрыва СВУ в киевской гостинице «Купеческая», где, тяжело контуженная, была задержана полицией. Сохранилась её характеристика, написанная полицейскими: «Еврейка, 16 лет, без определённых занятий, личной собственности не имеет, при себе денег один рубль». Смертный приговор эсерке был заменён на бессрочную каторгу по причине её несовершеннолетия, но в Акатуйской каторжной тюрьме, где осуждённые за умышленное убийство пока ещё мирно уживались с политическими з/к и куда она была этапирована, выяснилось, что взрыв повредил здоровью эсерки гораздо сильнее, чем первоначально казалось обследовавшим её врачам. Тем не менее девушка, страдавшая глухотой и суставным ревматизмом, чудом сохранившая зрение, практически потерянное после 10-летней каторги, была лично застрелена бывшим балтийским матросом, комендантом Кремлевской комендатуры П. Д. Мальковым. Процедура была произведена за 9-м корпусом Кремля под шум автомобильных двигателей, без суда. Смерть террористка приняла через несколько часов после своего участия в очной ставке с главой специальной британской миссии при СНК РСФСР Робертом Брюсом Локкартом, обвинённым ВЧК в попытке государственного переворота.

Здесь необходимо сделать некоторое отступление.

Сотрудник британской секретной службы лейтенант Сидней Райли (он же уроженец Херсонской губернии Соломон Розенблюм) решил осуществить вербовочные мероприятия в отношении командира 1-го лёгкого артдивизиона Латышской стрелковой советской дивизии Эдуарда Берзина. На квартире у Р. Локкарта красному офицеру были обещаны 5–6 миллионов рублей для организации восстания латышских стрелков, при этом 1 200 000 рублей были переданы ему в качестве аванса. Мятеж планировался массовым и, по замыслу организаторов, должен был опираться на подпольные боевые группы эсеров и предусматривал физическое устранение высших партийных и советских руководителей республики, включая В. И. Ленина. Однако уже с первых шагов операция, казавшаяся на начальном этапе просто блестящей, находилась под контролем чекистов, непосредственное сопровождение контрразведывательных мероприятий осуществлял заместитель председателя ВЧК Яков Петерс[96].

Имея все доказательства, подтверждающие участие английских дипломатов в заговоре, руководство ВЧК приняло решение об аресте его главных фигурантов, не обращая внимания на их формальный дипломатический статус. Лейтенант Райли не стал дожидаться оперативников и скрылся, а вот Роберту Локкарту не повезло. Правительство Её Величества, как водится, ответило симметрично: в Лондоне был задержан уполномоченный НКИД РСФСР в Великобритании М. М. Литвинов. Поэтому английского представителя пришлось освободить, после чего он должен был быть депортирован из РСФСР, но тут в Кремле появилась перспективная идея представить всему миру доказательства подрывной деятельности иностранных дипломатических миссий против молодой Советской республики. В течение нескольких месяцев был организован судебный процесс по обвинению группы граждан в государственной измене. Следствие вела председатель следственного комитета Верховного трибунала (Ревтрибунала) при ВЦИК Е. Ф. Розмирович[97].

Председательствовал на заседаниях Верховного трибунала (он обычно проходил в здании Судебных Установлений в Кремле) О. Я. Карклин[98] — заместитель председателя Ревтрибунала, — государственным обвинителем выступал его председатель Н. В. Крыленко. Защита осуществлялась 15-ю правозаступниками, которые по новому закону теперь являлись государственными служащими, не имеющими права на частную практику. В числе защитников знаменитый петербургский адвокат Николай Константинович Муравьёв — бывший председатель Чрезвычайной следственной комиссии при Временном правительстве.

Судя по протоколам, судебные заседания по «делу Локкарта» можно смело назвать генеральной репетицией процессов по обвинению лидеров право-троцкистской оппозиции, «вредителей» по делу «Промпартии» или «заговору маршалов».

Правда, к высшей мере наказания были приговорены только двое: коммерсант К. Д. Каламатиано (ВМН заменена на 20 лет тюремного заключения, затем он был амнистирован в 1921 году и выслан в Эстонию) и бывший подполковник 3-го Гренадерского полка А. В. Фриде. Семь подсудимых по делу были оправданы. По воспоминаниям С. Кобякова из его книги «Красный суд» (Впечатления защитника в революционных трибуналах): «Крыленко негодовал. Вместо двух десятков смертей — всего только две, притом одна проблематичная. И он постарался „уничтожить“ хотя бы одного обвиняемого. Никакие просьбы, никакие хлопоты спасти жизнь Фриде не помогли. Чувствовалась кровавая рука „генерал-прокурора“. Мне рассказывали, что из Кремля Фриде повезли на автомобиле расстреливать в Петровский парк. После расстрела его тело должно было быть привезено обратно в город. Пожалели ли палачи бензин, или не захотели зря тратить времени, но Фриде был умерщвлён револьверными рукоятками на Кремлёвском мосту» [1.56]

Основные обвиняемые: Р. Локкарт, французский генеральный консул в Москве Ф. Гренар, а также С. Райли[99] и Г. Вартамон, которые были заочно объявлены «врагами трудящихся, стоящими вне закона РСФСР».

По всей видимости, устное распоряжение о расстреле Ф. Каплан было отдано председателем ВЦИК республики Я. М. Свердловым, он же предложил обойтись без её захоронения, поэтому труп эсерки, предварительно облив керосином, сожгли в бочке прямо в Александровском саду. Демьян Бедный от увиденной картины лишился чувств.

Безусловно, организаторы покушения знали, что В. И. Ленин, как правило, перемещается без охраны, а личный пистолет системы Браунинга хранит в ящике рабочего стола, а когда однажды взял его с собой — оружие оказалось реквизированным вместе с шикарным автомобилем Rolls-Royce во время бандитского налёта Я. Кузнецова, он же Яшка Кошельков с погонялом Король[100], который, вообще-то, по масти относился к хитровским карманникам, но в этот раз решился на «гоп-стоп», да ещё и отнял у Ильича «балалайку».

Для боевиков-эсеров это была не первая попытка покушения на председателя СНК: 1 января 1918 года автомобиль В. И. Ленина был обстрелян террористами.

Поэтому тот факт, что безопасность главы советского правительства, в том числе во время массовых мероприятий, осуществляет либо один прикреплённый сотрудник ЧК,