Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов

В ходе экспедиции штурмом без особых усилий берутся кокандские глинобитные крепости Токмак и Пишпек: их гарнизоны упорства и храбрости не проявляли. Одно дело было безнаказанно грабить кочевья, другое скрещивать оружие с русскими солдатами и казаками, которые страха при виде шумно несущейся лавы всадников не испытывали. Сказывалась и разница в вооружении и организации войск.

Укрепления Токмака (цитадель и башни) были взорваны трофейным порохом, а стены срыты киргизами, находившимися при отряде. Они это делали с большим энтузиазмом, своими руками истребляя разбойные гнезда ханского воинства.

Глинобитная крепость Пишпек оказалась более сильным фортификационным сооружением, чем Токмак. Имела две стены, цитадель, заполненный водой ров с перекинутым через него мостом, семь колодцев. Она была построена кокандцами за 35 лет до ее осады и считалась самой сильной из всех пограничных крепостей ханства. Она могла вместить в себя многие сотни воинов и их коней и обеспечить их водой, провиантом и фуражом.

Русский отряд, подступив к Пишпеку, начал осадные работы: возведение шести батарейных позиций, рытье траншей. Работы велись и в ночное время «по севастопольскому порядку». Днем 2 сентября устроенная брешь-батарея (4 орудия) открыла огонь, сумев подавить пушечный огонь из крепости. Кокандцы заделывали повреждения в крепостной ограде мешками с землей. Когда траншеи приблизились к крепостной ограде, осаждавшие повели штуцерный огонь, который дополнил бомбы и гранаты, летевшие с батарей в крепость.

В десятом часу утра 4 сентября кокандский гарнизон выслал парламентеров от начальствующих в Пишпеке Атабека-датха и Алашира-датха. Затем старший из них, Атабек, прислал в русский стан свою саблю и трех почетных людей в заложники. В полдень оба датха явились в русский стан. Условия капитуляции были таковы: гарнизон оставляет все оружие в крепости, после чего кокандцы, «взяв с собой все до последней нитки», выходят из Пишпека. Для этого русскими саперами был перекинут мост через крепостной ров.

Всего вышло из Пишпека и сдалось военнопленными 627 человек (из них торговцев с работниками 84). Затем в крепость вошел русский гарнизон. Сразу же начался сбор трофейного оружия: ружья, разумеется, были в своей массе старых образцов. Комендантом крепости назначается саперный поручик Титов, который сразу же приступил к разрушению крепостной ограды.

Потери кокандцев: 20 убитых и до 50 раненых («более тяжелым раненым нашими медиками было оказано пособие»). Потери русского отряда: среди офицеров – 1 ранен, среди нижних чинов – 1 убит, 5 раненых, 1 контуженный. Такие малые потери свидетельствовали о «меткости» огня из крепости, который велся все дни и ночи. И о том, что кокандцы ближнего боя пешими и конными избегали как только могли.

Среди трофеев оказались 5 медных орудий и 11 чугунных пушек, 49 крепостных ружей… и секира Атабека-датха, «знак его власти и права казнить смертию своих подвластных». Количество артиллерии у кокандского гарнизона никак не соответствовало силе и меткости ее огня.

Кокандская крепость Пишпек была уничтожена как таковая при помощи 117 взрывов, на которые ушло 217 пудов пороха, в том числе 128 пудов трофейного. После этого каждодневно по 600 человек трудилось на разрушении крепостных глинобитных стен. Глина под жарким солнцем становилась как камень и поэтому плохо раскалывалась под ударами кирок и ломов. Пороховые взрывы ломали стену на огромные куски, которые требовалось крошить.

Падение Пишпека стало для Кокандского ханства чувствительной утратой как гнезда степного разбоя, который регулярно полнил ханскую казну. В пострадавшие от нападений кокандцев кочевья казахских и киргизских родов приходит спокойствие, которое связано только со словом «Россия».

Под угрозой нового, более сурового применения военной силы кокандская знать отказывается от новых разбойных набегов в южные области Киргизской (Казахской) степи. Да и до этого руки у нее доходили нечасто: в ханском роду началась кровавая усобица, борьба за кокандский престол.

Дальнейшие события разворачивались так. Пишпек как подлинное разбойное гнездо был взят русским отрядом 4 сентября, разрушен как крепость, а потом оставлен им, поскольку сколько-нибудь серьезного значения для охраны степной границе не имел.

Хан Коканда, узнав о том, поспешно собрал большое войско, занял брошенный Пишпек и восстановил его глинобитные укрепления, которые были грозны только для войск народов того края. Кокандский правитель наивно и ретиво хотел вернуть прошлое в день сегодняшний.

Оставленный в восстановленном крепостном Пишпеке какандский гарнизон с наступлением зимних холодов большей частью разбежался восвояси, поскольку люди стали умирать от голода и холода, а лошади – от бескормицы. Хан оставил здесь своих воинов на «самообеспечение», а жалованья платил мало и нерегулярно, или совсем не платил, требуя, однако, ханской доли с налетов на кочевья. Пишпек к началу местной зимы почти обезлюдел, хотя когда-то мимо него проходили оживленные торговые караванные тропы.

21 октября 1860 года 40-летний подполковник Г.А. Колпаковский, командуя отдельным отрядом, при укреплении Кастек завязал решающий бой (сражение) с 16-ти (22 или 20) тысячным войском хана Коканда Худояра, которое вторично перешло степную границу России под Узун-Агачем (Узун-Агаш, Узынагаш). Это была укрепленная казачья станица вблизи Верного, всего в 60 километрах от него. Ныне это село Узынагаш в Жамбылском районе Алматинской области.

Заилийский отряд Колпаковского, по одним источникам, насчитывал около 1000 (или 2000) человек при 8 пушках. По другим данным, в нем было 2440 солдат и казаков: 9 рот пехоты и 6 казачьих сотен при 9 орудиях и 2 ракетных станках. Казачьей артиллерией командовал сотник Василий Обух.

Кокандской армией командовал ханский полководец Канаат-Ша. Его войска, выступив из Ташкента и Коканда двумя отрядами, соединившись, вторглись в Заилийский край и двинулись на укрепление Верный. Кокандцы имели артиллерию, состоявшую из 6 медных пушек. Пушкарями командовал русский беглый каторжник Евграф.

Столкнувшись со вставшим на пути отрядом Колпаковского, кокандцы три дня атаковали его, пытаясь сбить заслон. Ружейные пули, пушечные ядра и картечь выкашивали атакующую лавой ханскую конницу, она раз за разом уносилась прочь, чтобы собраться вновь для следующего наскока. Ханский полководец Канаат-Ша «дышал яростью», но переломить ход атаки не смог.

На третий день, когда дело дошло до скоротечных рукопашных схваток, стало ясно, что ханское войско может реально подвергнуться разгрому: его потери в людях составили порядка 1600 человек. Безнаказанным то вторжение в Заилийский край не оказалось, и кокандцам пришлось уходить с оглядкой в свои пределы без военной добычи в виде угнанных стад и имущества кочевников.

До русской крепости Верный «скопище» ханской конницы так и не доскакало всего один день пути. Самым верным доказательством куда шло кокандское войско было то, что казахские роды заранее стали откочевывать от Верного подальше. Зачем шло? Здесь разночтений у Колпаковского и местных жителей не имелось.

Более