VZ. Портрет на фоне нации - Дмитрий Львович Быков

Наконец, последний пункт, тоже весьма существенный, но он касается уже не риторики, а позиции Зеленского в целом. Иосиф Бродский — довольно типичный поэт русского мира, при всей исключительности своего дарования — уважал силу. Поэтому сильным людям он давал сильные советы, а с большинством отделывался снисходительными банальностями; но к некоторым советам Бродского прислушиваться полезно. Выступая в 1988 году перед выпускниками Мичиганского университета, Бродский сказал:

Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок — меню обширное и скучное.

Со студентами, тем более выпускниками, Бродский обычно говорил серьезно, потому что они в сильной позиции — на их стороне будущее. Он хотел этому будущему понравиться или как минимум с ним договориться. С эмигрантами (которые находятся чаще всего в слабой позиции по отношению к туземцам) он говорил снисходительно и полусерьезно, и часто повторялся. Но выпускники Мичиганского университета — это те, кто будет решать судьбы Америки, а стало быть, отчасти и мира; Бродский учил их не жаловаться. «Учитесь уважать жизнь не только за ее радости, но и за ее трудности, и помните: через них жизнь говорит с вами на своем единственном языке».

Для президента страны, воюющей с огромным и вдобавок ядерным соседом, не было бы ничего проще построить хотя бы часть своих выступлений — пусть экспортных, рассчитанных не на украинскую, а на зарубежную аудиторию — как горькие жалобы: вот, смотрите, что с нами делают! Но никогда, даже во времена, когда открылась правда о Буче, Зеленский до этого не снизошел. Он с самого начала говорил не только с Россией, но и с миром — с позиций силы, а достичь этого можно только полной внутренней готовностью к смерти. Мы готовы к худшему, и потому запугать нас невозможно; у нас нет выбора, и потому мы герои. Не знаю, читал ли Зеленский знаменитую книгу Рубена Гальего «Белое на черном», но именно там — устами ребенка, выживающего в советском детдоме для инвалидов — сформулировал один из главных тезисов нашего времени: «Я — герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног — ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей — надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой — все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода».

Зеленский никогда не использовал статуса жертвы. Его риторика, словарь, интонации принадлежат победителю. И это выглядит ослепительным контрастом на фоне России, которая все время причитает и жалуется: мы одни против всех... от нас все отвернулись... нас вынудили... у нас не было выхода... враждебное окружение... Россия — вечно причитающий убийца, жалующийся на трудное детство. Эта интонация сентиментального садиста отличает все ее блатные романсы, и вся ее патриотическая лирика выдержана в тех же слезливых интонациях блатного шансона. Z-поэты продолжают бесконечно жаловаться на то, что их не признают в мире и недооценивает российское начальство. Z-патриоты бесконечно стенают, не поднимаясь с диванов, оплакивая мертвых героев, ибо живые традиционно никому в России не нужны. Украина, сражающаяся с бесконечно жестоким и бесконечно превосходящим ее по численности противником, говорит о себе с интонациями бессмертного пирата, капитана Джека-воробья, наглого трикстера, которому не положено оплакивать себя. «Улыбайтесь — на вас смотрят враги», любил повторять Вознесенский. Кому действительно плохо — тот не жалуется.

Осталось выиграть войну, скажет скептик с противной улыбочкой.

Да знаете, как-то даже и не обязательно. Потому что уже.

Интермедия. Холодец

26 апреля 2022 года самодеятельная поэтесса Наталья Геут — у нее около пятисот стихотворений на сайте стихи.ру — разместила ставшее вирусным «Письмо в ЕС»: для экономии места цитирую в строчку.

Пока томится холодец, и в ванну шустро льет водица, пишу письмо я к вам в ЕС, чтоб новостями поделиться. У нас в России все путем, нет, мы совсем не голодаем. Шампанское из Крыма пьем, икрой Камчатской заедаем. Макдональдс ваш забыт давно, все разбежались постояльцы... Ведь нет вкуснее все равно картошки жареной, да с сальцем. Пылится «Мерин» в гараже, сейчас в ходу родная «Лада». Она нам ближе по душе, на дачу отвозить рассаду. Ваш доллар больше ни к чему, рубли у нас теперь в почете! За доллар даже шаурму в ларьке ближайшем не возьмете. Все ваши санкции совсем давно уже по барабану. Не запугать народ ничем американскому болвану. Мы Путина не предадим, мы вам не укры и не лохи. Все за Россию как один, а с нами шутки очень плохи. Раз в месяц мыться? Ну дела... Бензин совсем не по карману? И не хватает вам бабла уже на яйца и сметану? Так приезжайте в гости к нам, мы баньку русскую затопим, накроем стол, нальем сто грамм за вашу бедную Европу... С собой еще харчей дадим, из погреба вина достанем. Ведь наш народ непобедим, а ваш ЕС еще помянем. Держитесь...трудно будет вам. Зима придет, не за горами... Всегда Бог судит по делам, но Бог всегда с Россией... с нами!!!

Наталья Геут, вероятно, добрая женщина, автор пронзительного текста «Берегите детей от войны», вдохновляется она патриотизмом и национальной гордостью, и кабы не война, так бы и жила нормальной человеческой жизнью. Да что там, и Путин мог бы прожить средней жизнью среднего гебешника, идеального дачного соседа, который и косилку одолжит — только если ее чуть повредишь, убьет, а так-то душа-человек. Но меня восхищает именно этот холодец, подлинное лицо России. Россия на сегодняшний день и есть холодец, который она противопоставляет мерзнущей, редко моющейся, голодающей Европе. Героиня стихотворения принимает ванну, нежит в ней свои пяточки (такие люди всегда говорят «пяточки», ведь они этого достойны), а холодец не просто ждет — он именно томится. Он всегда томится.

Она счастлива, что у нее есть студень. Но счастье от студня будет неполным, если не представлять себе картины страдающей Европы. Нет у нее больше нашего газа, того болотного газа, который производит в неограниченных количествах наша болотная субстанция, зыбкая трясина почвенного студня, дрожащее застывшее болото русского бытия, в котором все органические останки сохраняются в похвальной неизменности.