Теодор Гладков - Менжинский

…Расчищая поле для строительства социализма, 10 лет без перерыва, днем и ночью, без отдыха и срока работает ЧК, не щадя ни врага, ни себя.

Не перечесть наших жертв. Первым от пули из-за угла пал незабвенный Урицкий; истинно чекистской смертью, сгорев на работе, кончил Дзержинский… прерванный смертью на полуслове, когда он разил оппозицию.

Тяжелы наши потери, но школа Дзержинского и бесчисленные примеры героической верности партии и коммунизму рядовых бойцов ВЧК−ОГПУ сделали ее несокрушимым органом диктатуры пролетариата.

Перед новыми боями с контрреволюцией, подстрекаемой иностранными империалистами, коллегия ОГПУ выражает уверенность, что товарищи-чекисты и впредь сумеют охранить от всех врагов рабочего класса его диктатуру по примеру бойцов-чекистов, павших за коммунизм».

На основе решений XV съезда партия развернула решительное наступление на капиталистические элементы в городе и деревне, что вызвало бешеное сопротивление классового врага внутри страны и активные антисоветские действия врагов за рубежом. В этот период враги вынашивают планы новой интервенции против СССР, которая сначала намечалась на 1930, а затем на 1931 год.

В 1927–1928 годах возникают новые вредительские, антисоветские организации, делавшие главную ставку на вооруженную интервенцию: Шахтинская, «Инженерный центр» (затем превратившийся в «Промпартию»), «Союзное бюро меньшевиков», «Трудовая крестьянская партия».

В 1928 году органы госбезопасности раскрыли вредительскую организацию, орудовавшую в Донбассе, — «Шахтинское дело». Большую роль в разоблачении вредителей сыграли чекисты, в свое время взятые Дзержинским на работу в ВСНХ, получившие там опыт хозяйственной работы, а затем вернувшиеся в ОГПУ. В течение нескольких лет группа буржуазных специалистов по заданию бывших собственников предприятий и иностранных разведок тайно вела подрывную работу на шахтах Донбасса. Вредители стремились разрушить угольную промышленность. Они затопляли шахты, портили дорогостоящее оборудование, поджигали электростанции, закупали за границей явно негодное и устаревшее оборудование, срывали продовольственное и промтоварное снабжение горняков, строительство жилых домов для шахтеров, нарушали правила безопасности труда в шахтах и тем самым стремились вызвать недовольство рабочих, восстановить их против партии и Советского правительства.

Проанализировав методы вредительской деятельности на шахтах и предприятиях Донбасса, ОГПУ пришло к выводу, что подобные явления наблюдаются и в других отраслях промышленности. Присмотревшись к этим явлениям, ОГПУ в 1929–1930 годах раскрыло вредительские организации в целом ряде отраслей народного хозяйства. Вслед за шахтинской вредительской группировкой была раскрыта вредительская организация в НКПС, а затем в военной, текстильной, судостроительной, химической, нефтяной, золото-платиновой и других отраслях промышленности.

О некоторых из этих вредительских организаций, о принятых мерах борьбы с ними партия и Советское правительство поставили в известность советский народ и призвали трудящихся к повышению бдительности, а большевиков-хозяйственников к овладению техникой, чтобы по-настоящему управлять промышленностью и контролировать работу буржуазных специалистов. Партия поставила задачу создания новой, советской технической интеллигенции, вышедшей из народа и тесно связанной с народом. Эту задачу создания новой, советской интеллигенции, советских технических кадров нельзя было решить одним махом. Пока решалась эта задача, надо было по-прежнему, под строгим партийным контролем использовать старых специалистов. Партия предупреждала против огульного недоверия к старым специалистам. Отстаивая в печати эту линию партии, Менжинский писал в 1931 году, когда после процессов над вредителями опасность такого недоверия возросла:

«Дзержинский широко использовал ОГПУ для защиты специалистов от всякого рода притеснений, жилищных и других, он очень болезненно относился к фактам последнего рода… Он считал, что когда социалистическое строительство своей мощью привлекает к нам даже бывших активных контрреволюционеров, их надо использовать во что бы то ни стало — вовсю и до тех пор, пока они идут с нами. Держать открытыми глаза нужно, но нельзя допускать, чтобы люди, работающие с нами, под влиянием преследования окружающей среды и ее вечного заподозривания и недоверия, часто неграмотного, снова уходили в лагерь врагов».

Следствие по делу вредительских организаций шло, и все чаще и чаще приводило к главному аппарату, управляющему народным хозяйством, — ВСНХ, к основному планирующему органу — Госплану, к главному кредитному органу — Госбанку. Следствие установило, что действовавшие там вредители внутренне организованы и спаяны, имеют контакт с «Торгпромом», связаны с военными штабами и разведками империалистических государств. Иначе говоря, это означало, что существует один или даже несколько глубоко законспирированных центров империалистических разведок.

В конце концов ОГПУ эти контрреволюционные центры раскрыло. Один из них назывался «Советом союза инженерных организаций» («Промпартия»), другой — «Союзным бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)» и третий — «Трудовой крестьянской партией» («ТКП»). «Инженерный центр» объединял старых буржуазных специалистов, «ТКП» была эсеровско-кулацкой партией, а меньшевистский центр сложился из осколков прежних меньшевистских организаций, вернувшихся к политической деятельности отдельных, в прошлом активных, меньшевиков и ренегатов-большевиков. Все эти центры были тесно связаны между собой, имели общую платформу — восстановление в Советском Союзе капиталистических порядков. Главная ставка делалась на вооруженную интервенцию, основным методом контрреволюционной деятельности избиралось вредительство в народном хозяйстве и дезорганизаторская работа в армии.

Вредители, пробравшиеся в Госплан, ВСНХ, Госбанк, Наркомзем, в органы снабжения и кооперацию, пытались подорвать нормальную работу промышленности, транспорта, расстроить торговлю, кредитную систему и денежное обращение, «Трудовики», обосновавшиеся в Наркомземе, срывали коллективизацию сельского хозяйства.

Разоблаченные органами ОГПУ, преступники предстали перед пролетарским судом. Процесс по делу «Промпартии» состоялся 25 ноября−7 декабря 1930 года, а процесс по делу контрреволюционной организации меньшевиков — 1–9 марта 1931 года. На процессах перед всем миром раскрылись преступления вредителей, омерзительное лицо меньшевиков и эсеров. Люди, называвшие себя революционерами и социалистами, оказались в едином блоке с наиболее откровенными сторонниками фашистской диктатуры.