Моя история - Джоан Лесли Мэлоун

— бескрайняя гладь белейшего, мягкого как пудра песка, который я когда-либо видел, в окружении, далеком от требований и давления, связанных с подготовкой к запуску бренда.

В этом смысле этот отпуск не мог быть более своевременным. Дома я снова и снова пытался создать аромат, но безрезультатно. Несмотря на то, что мой обоняние вернулось, я не мог создать ни одного интересного аккорда, который обещал бы что-то динамичное и оригинальное. Я думал о ноте лемонграсса, но она оставалась просто нотой лемонграсса; то же самое было с нотами грейпфрута, мимозы и лайма. Я вспомнил, как папа сидел перед мольбертом, часами глядя на чистый холст, ожидая, пока в его голове сложится картина ( ). До сих пор я не ценил эту борьбу и терпение.

Я ищу вдохновение везде — в кафе, на оживленных улицах или в городских парках, — но иногда мне нужно уйти от всего, что отвлекает, и найти в уме чистый холст, поэтому Парот-Кей был идеальным местом. Я никогда в жизни не медитировала, но прогулки по пляжу были ближе всего к тому, что я могла представить себе как медитативное состояние. Я делал упражнения глубокого вдоха и выдоха, сосредоточиваясь на каждом вздохе, стараясь очистить ум и расслабить тело, давая себе пространство для воссоединения с творчеством. Мне нелегко расслабиться, особенно когда я беспокоюсь о своей неспособности творить. Особенно ночью я лежал в постели с открытыми глазами, слушая, как волны разбиваются о коралловый риф. Казалось, что даже океан, спокойный днем, ночью становился более беспокойным.

Я точно знала, какой аромат хочу создать — что-то уникальное, выходящее за рамки модных тенденций, с ранее не встречавшимися качествами, сильное, но не подавляющее, ни мужское, ни женское, ни мягкое, ни сильное — аромат, который рисковал бы противоречить сам себе, но при этом всегда оставался бы уверенным в себе. Такой аромат, который, проходя мимо тебя на улице, заставляет обернуться и пойти за ним. Мне нужно было что-то исключительное, достойное возвращения. С этим результатом в голове я был полон решимости создать невероятный цитрусовый аромат, оставаясь верным своему стилю.

Я прибыл на острова Теркс и Кайкос с множеством разрозненных идей в голове, но самая перспективная из них была связана с ноткой помело, которую я привез с собой. Этот аромат уже формировался, но пока это был скорее одинокий барабанный бой, ожидающий остальных инструментов оркестра, чтобы создать симфонию.

Я был очарован этим тропическим фруктом размером с дыню с тех пор, как впервые попробовал его горько-сладкий вкус в Таиланде. Но когда я впервые начал экспериментировать с его возможностями, я обнаружил, что это водянистая, капризная нота; ничто из того, что я добавлял, не придавало ей динамизма, харизмы или какого-либо волшебства. Другой проблемой было то, что это очень мимолетная нота: она пахнет потрясающе, но испаряется в мгновение ока, поэтому ей нужны другие ноты, чтобы придать ей силу, мощь и удержать ее. Возможно, она подходит для стирки постельного белья или жидкого мыла для рук, но я не мог понять, как использовать ее в аромате. Это было очень frustrating время, потому что я чувствовал ее присутствие, но не мог увидеть или дотянуться до нее.

Куда бы я ни ехал, даже на выходные, я всегда беру с собой свой маленький набор для ароматов: флаконы с нотами, полоски бумаги для тестирования ароматов, пипетки и блокнот. Так же, как некоторые люди расслабляются вечером под музыку, я расслабляюсь, играя с разными нотами. В вилле на Парот-Кей я сидел за столом, когда садилось солнце, вдыхая одну ноту за другой, чтобы увидеть, не возникнет ли в голове какой-нибудь образ или воспоминание. Даже когда ничего не приходило в голову, я не сдавался, как и все творческие люди. Папа сидел там с чистым холстом и кистями в руках. Писатели смотрят на пустой экран и играют со словами, пока не складывается абзац. Точно так же я продолжала работать носом, даже когда ничего не происходило. Стремитесь к творчеству, даже когда его нет. Пригласите вдохновение. Держите дверь открытой. В конце концов, творчество проявится и шепнет вам в самых неожиданных формах. Именно это и произошло со мной в то утро, когда я вышла на прогулку.

Я снял шлепанцы и прогуливался вдоль кристально чистой голубой воды. Кроме морского бриза в ушах, не было ни звука. Краем глаза я заметил серо-голубой объект на мелководье, в нескольких метрах справа от меня. Сначала я подумал, что это гигантский камень, но потом он слегка задрожал — это был скат. Я стоял, пытаясь разглядеть его поближе, но даже волны, которые создавали мои шагающие ноги, не заставили его даже шевельнуться. Удовлетворив свое любопытство, я побрел дальше, а он последовал за мной. Я остановился, он остановился, паря над водой, прижав длинный хвост к песку. Я хихикнул, думая, какое нежное и грациозное это прекрасное создание. Удивительно, но когда я продолжил идти по пляжу, оно повторяло мои движения в течение следующих двадцати минут, казалось, оно было так же заинтриговано мной, как я им. Даже когда я дошел до дальнего конца острова и повернулся, оно повернулось вместе со мной.

Я не думаю, что когда-либо чувствовал такое единение с природой, как будто жизнь напоминала мне, что все, что приходит естественно, всегда будет рядом со мной; по крайней мере, так я интерпретировал этот символизм. Этот момент не был связан с запахом или воспоминанием и не вызвал никаких ассоциаций. Все, что я знаю, — это то, что я почувствовал прилив творческой энергии и вместе с ним огромное чувство покоя — внутреннее спокойствие, которого я не испытывал с 2003 года, до того, как у меня обнаружили рак. И как только это спокойствие наступило, мой спутник исчез, устремившись в океан.

Когда я вернулся в виллу, Гэри и Джош уже сидели за столом на террасе и завтракали, но я сначала лег на шезлонг, чтобы пять минут переварить то, что произошло, как человек, проснувшийся и пытающийся вспомнить яркий сон.

В моей голове проносились образы и запахи, которые выстраивались в цепочку: тяжесть скату, но при этом его грациозное плавание; красная ведерко Джоша рядом со мной, наполненное морскими звездами, собранными накануне; ослепительная белизна пляжа; чистые белые полотенца, свернутые на соседних шезлонгах под зонтиками, еще более белые на фоне голубого неба; соленый воздух; варящийся поблизости бульон из лемонграсса; запах мяты и трав из живой изгороди за моей спиной; бутылка газированной воды, которую Гэри наполовину