Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Не менее красноречивым было и его послание послу герцогу Серро-Каприоло в Петербург: «…Малочисленный русский отряд оказал бесценную услугу королю, приобрел себе прочную славу, водворил благоденствие в обширной части государства и оставил в здешнем народе на вечные времена самое выгодное мнение о храбрости, дисциплине и отличной нравственности русского войска».

А к Неаполю уже подходили корабли Нельсона.

* * *

Ко времени своего пребывания на Сицилии Эмма Гамильтон успела вкусить и сладость власти, и остроту интриги. Едва став кавалерственной дамой, леди Гамильтон сразу же начала вмешиваться в дипломатические дела. Вообразив, что она все знает и может, супруга посла начала проводить свою собственную политическую линию. При этом ее расчет строился на преданности ей Нельсона, в котором Эмма не сомневалась. В Лондоне быстро поняли всю сложность ситуации при неаполитанском дворе. Конечно, Гамильтонов можно было немедленно отозвать и отправить в отставку, однако в министерстве пока не хотели портить отношений с королем Фердинандом, благоволящим к Гамильтонам.

Когда же в Палермо пришло известие о том, что русский морской десант успешно продвигается к Неаполю, а навстречу к нему идет ополчение кардинала Руффо, первым забил тревогу лорд Гамильтон.

– Надо срочно действовать, а то все лавры освободителей Неаполя достанутся русским! – вразумлял любовника своей жены лорд Гамильтон.

Когда Нельсон узнал о том, что русские уже находятся на подступах к Неаполю, он понял, что освобождение столицы Неаполитанского королевства дело нескольких дней. Он, как и прежде, не очень хотел покидать Эмму, терзаясь между долгом и любовью. Один день он с твердостью говорит своим капитанам:

– Мало того, что этот ненасытный Ушаков уже опередил меня на Корфу, мало того, что он все время зарится на Мальту, так теперь он еще и забрался в мой любимый Неаполь! – не находил себе места Нельсон и срывал зло на подчиненных. – Мы выходим в Неаполь, и я укажу русским их место! Как можно было подписывать мир с этими гнусными безбожниками, порочными чудовищами, подлыми тварями и негодяями!

А на другой, наоборот, доказывал, что не может плыть из-за каких-то надуманных причин. Поняв, что контр-адмирала из Полермно просто так не выпроводить, Гамильтон заверил Нельсона, что и он, и жена тоже примут участие в плавании. В это же время леди Гамильтон вместе с королевой Марией-Каролиной уже разработала план возвращения королю и королеве Неаполя. Для этого ей требовалась помощь английской эскадры и лично Нельсона.

Разумеется, Нельсон не посмел отказать даме своего сердца. Некоторое время он пребывал в нерешительности, а потом все же решил, что Кейт справится с Брюи и без его помощи.

– Кораблей у него не меньше, чем у французов, так какая же помощь ему еще нужна! – возмущался он. – Может, он хочет, чтобы я вообще дрался вместо него! Если так, то справедливей было бы тогда нам и вовсе поменяться своими постами!

В нарушение всех указаний Кейта, Нельсон отдал приказание готовить эскадру к Неаполю. На английские корабли начала грузиться неаполитанская гвардия.

В который уже раз контр-адмирал демонстративно не выполнил распоряжения высшего руководства. До поры до времени это сходило ему с рук, сказывалось нежелание адмиралитета наказывать победителя французов при Ниле. Однако бесконечно это продолжаться не могло. При всем личном уважении адмирала Джервиса к своему подчиненному у него тоже имелось самолюбие. Кроме этого политическая обстановка на Средиземном море и сложнейшая многоходовая игра, которую вел Джервис, а вместе с ним и Кейт с французским и испанским флотами, была куда важнее для Англии, чем мышиная возня вокруг Неаполя, который имел в данной ситуации даже не второстепенное, а третьестепенное значение.

Пока же Нельсон готовился к походу. На борт флагманского «Фоудройанта» в качестве почетных посетителей поднялись и сэр Гамильтон с супругой.

Ко времени отхода из Палермо английской эскадры перемирие в Неаполе кардиналом Руффо, русским и английским капитанами было уже подписано, и пленные французы с местными республиканцами готовились к отправке во Францию. И в этот момент в Неаполитанский залив вошли три десятка линейных кораблей лорда Нельсона.

– Передайте всем, кто противится королевской власти, что я взорву весь Неаполь и не оставлю от него камня на камне, если встречу хоть какое-то сопротивление! – велел передать Нельсон своим противникам.

Эта фраза документальна, а потому мы можем только удивляться, что ненависть британского адмирала была направлена не против французов и итальянских республиканцев, а против самого города. Угроза довольно странная, ведь боевые действия к этому времени в Неаполе уже давно закончились!

Шлюпки с морскими пехотинцами подходили к пустым береговым фортам и без боя их занимали. Нельсон был доволен. У него в активе появилась новая победа, которая ровным счетом ничего не стоила!

Но в момент наивысшего счастья, когда под восторженные возгласы леди Гамильтон, над неаполитанскими фортами стали подниматься британские флаги, в гавань на всех парусах заскочил посыльный бриг вице-адмирала Кейта. Капитан брига вручил Нельсону письмо лорда Кейта, в котором тот приказывал немедленно следовать к острову Минорка и оказать ей помощь ввиду возможного нападения французской эскадры. После недолгого раздумья, Нельсон тут же на шканцах пишет лаконичный ответ Кейту, в котором заявляет, что не намерен выполнять его приказ, а считает в данный момент более важным боевые действия у Неаполя.

Решение Нельсона вызвало настоящий восторг у бывших здесь же супругов Гамильтон. Эмма при всех бросилась контр-адмиралу на шею, что вызвало аплодисменты у матросов. Бриг ушел ни с чем. А затем Нельсон во всеуслышание объявил:

– Я не приемлю подписанной капитуляции и аннулирую ее!

– Это невозможно! – попробовал взмутиться кардинал Руффо. – Мы же цивилизованные люди! Уже два дня как мы подписали все параграфы и обратного хода быть просто не может! Они нерушимы и священны!

– У меня под началом тринадцать боевых кораблей, а значит, возможно все! – парировал Нельсон. – Враги получат свое сполна! Договор был подписан без ведома короля, а потому он не действителен и незаконен!

Нельсон немедленно послал строжайший выговор своему представителю капитану Футу.

Тот неловко оправдывался:

– Русские провели договор хитростью, а кардинал Руффо очень нуждался в их помощи, не хотел дать им никакого повода к жалобам! Я же и вовсе стал жертвой обстоятельств!

Футу он тут же велел:

– Спустить переговорный флаг!

Готовящихся к отправке во Францию итальянцев согнали в тюрьмы.

– Мы же добровольно сложили оружие и подписали почетную капитуляцию! – возмущались республиканцы.

Их лупили прикладами в спины и гнали на рыночную площадь. Там бедолаг окружили разъяренные монархисты и началось… Из воспоминаний очевидца: «Режут ежедневно тысячи якобинцев и более. Мертвые их тела сожжены бывают из опасения