Военная кафедра академии - Анатолий Фёдорович Мазур

На дне морском он пролежал несколько веков. Время, как известно, лечит. Раны душевные заросли и, через много поколений, было решено поднять этот корабль и превратить его в музей славы потомков викингов. Корабль действительно огромный (5-7 палуб). Вокруг него и на нём много экспонатов, показывающих историю его создания, подъёма со дна моря, восстановления. На эту тему демонстрируются кино и видео фильмы. И вдруг в 100 метрах от памятника флотской славы Швеции, обнаруживается «памятник» флотского позора России – подводная лодка проекта Б-41, приспособленная под музей. Эту лодку шведы купили, пользуясь смутными временами в нашей стране у тех, которые всё и вся продадут и продали. Лодка как лодка, явной издевательской информации нет, кроме истории её приобретения. Вроде лодка когда-то заблудилась в сильный шторм под берегами Швеции, оказалась в фиорде, откуда её с большим трудом вызволили сами шведы. Затем, когда она «пошла на слом» в России они сумели её приобрести и выставить как экспонат российской агрессии. После Стокгольма мы совершили стремительный бросок через море и Финляндию домой в Санкт-Петербург.

С началом нового 1997-1998 учебного года, последнего для меня в качестве старшего преподавателя кафедры, пошли интересные юбилейные даты. Одна из них – 300-летие флоту России. В то время в стране наблюдался «разгул демократии». Как в народе говорили: – Силу имеют «дерьмократы». Они заболтали необходимость срочного строительства дамбы – защитного сооружения от наводнения Петербурга. Заболтали и 300-летие флота настолько, что громко говорить о флоте военном вообще не принято было. Говорили только вообще о флоте, не конкретно. Но всё же в Военно-медицинском музее была организована конференция, посвящённая этой славной дате. Естественно там, без всяких сомнений уклон был в сторону медицинской службы военно-морского флота. Не безынтересно, что на конференцию только я «рискнул» прийти в форме морского полковника медицинской службы с орденами и регалиями. Неожиданно это обстоятельство поставило в ряде ситуаций меня в центр внимания. Время было такое, когда отучали военных людей уважать себя и военную форму одежды. Военные боялись ходить в военной форме. Официально руководство частей и учреждений не рекомендовало передвигаться по городу в военной форме одежды. Это привело к тому, что и по сей день пенсионеры идут на работу в военной форме, а офицеры кадровые – в гражданской. И только в рабочем кабинете, если требуют обстоятельства, они переодеваются в «рабочую робу» для них – военную форму. Тогда думалось: -Вот они результаты работы ЦРУ, плюралистов меченных богом, проституирующих западников и дерьмократов по разрушению государственных институтов, в т.ч. Вооружённых сил России. Офицеры, не уважающие свою форму и боящиеся её носить в своей стране – это конец Вооружённым силам, и надо полагать стране, которую они представляют.

С добычей минимальной прожиточной продуктовой корзины сложности продолжаются. Продукты последнее десятилетие в основном приходится везти от Финляндского вокзала, а хлеб даже доставать, будучи дежурным по академии. Всё на пределе.

Офицеры по прежнему в подвешенном состоянии между небом и землёй – контракты на службу заключаются только на один год. Ввиду полной неопределённости будущего я начал объезжать возможные места трудоустройства на пенсии. Конечно, оптимальным вариантом является – остаться работать на кафедре. Двадцатипятилетний опыт преподавательской деятельности много даёт для кафедры, не говоря об интересах пенсионера. Он, как говорится, в преподавательских делах «идёт на автомате». Но в силу сложившихся обстоятельств я такой вариант даже не рассматриваю. Ясно было, что провизорская сторона на кафедре, используя смутные времена, приложит все усилия, чтобы «вытолкать» последнего врача с кафедры. За то, чтобы врачи были на этой кафедре, боролось в своё время руководство академии, в те времена, когда оно занималось кадрами, кафедрами. Тогда это руководство самоустранилось от управления академией. Оно ею «правило».

Тем временем я отметил ещё один дорогой для меня юбилей. В сентябре я пробежал десятый раз ленинградский марафон «Пушкин-Ленинград». Сейчас он уже называется марафон «Царское село – Санкт-Петербург». Средней трудности пробег, бывало и потяжелее. По этому случаю написал я в газете «Военный врач» юбилейную статью «Кто дольше и быстрее?». В ней я честно говорил, что бегать в загазованном городе и по асфальту не приятно, надоело. Поэтому я перехожу на бега по полям, долам, паркам и лесам. Привёл в статье также лучшее время и время, показанное в последнем марафоне. Предложил для следующих поколений ориентиры показанные мною: пробежать марафон более 10 раз и быстрее чем за 2 часа и 6 минут.

Посмотрели с женой в театре Комиссаржевской «Чествование», в Мариинке – «Бахчисарайский фонтан», в БДТ – «Фома». Под новый 1998 год – Геннадия Хазанова в ВДК. Помнится, когда-то смотрели мы здесь концерт Аркадия Райкина, который длился более 3 часов. Как он выдерживал такие нагрузки, если мы уходили с «опухшей» головой? Геннадий тоже преподносил смысловой репертуар. Правда с реверансами, в том или ином смысле и степени, т.н. демократам страны.

Начало года не удачное для нашей большой семьи. Тесть вечером 26 января, переходя улицу, попал под грузовой автомобиль. Отвезли на «Скорой помощи» в больницу на улице Костюшко. Это одна из клинических баз, используемых нашей академией. Контакт со знакомыми сотрудниками академии, работавшими там, упростил решение ряда организационных и лечебных вопросов. Всю войну провоевавший в рядах защитников Ленинграда, в день празднования прорыва блокады и на сей раз вырвался из объятий «косой» и выписался из больницы.

Активность научно-педагогической деятельности кафедры резко снизилась.

Я же в это время значительные усилия и время потратил на медицинское обследование с тем, чтобы достойно уволиться из рядов ВС РФ. За много лет до увольнения, в советские времена, когда в стране была стабильность и порядок, я предполагал, что при увольнении даже не буду ложиться в клинику на обследование, считая себя практически здоровым. Обойду специалистов с медицинской книжкой в поликлинике, соберу их подписи и всё. Но ситуация в стране существенно изменилась. Пришедшие к власти пассионарии тех лет, разрушили государственные устои и «опустили» офицерский состав на несколько порядков. И друзья – товарищи убедили меня в необходимости и важности тщательного обследования и лечения не только для здоровья, но и для размера выходного пособия и пенсии. За то, что помогли мне это сделать, я обязан многим людям. Но особенно Мирославу Михайловичу. В клинике сердечно-сосудистой хирургии дело дошло до обсуждения необходимости зондирования сердца в клинике сердечно-сосудистой хирургии. Но вышел прибор из строя и исследование отложили. Кто его знает? Может это к лучшему?

После выписки из клиники я прочёл, заключительную для себя, лекцию 5 курсу морского факультета. Где-то что-то внутри ёкнуло. Ведь тогда думалось,