Вадим Туманов - Всё потерять – и вновь начать с мечты...

Во время перерыва меня окружают журналисты.

Я извиняюсь на ходу: нет ни минуты времени. У подъезда ждет машина, спешу в аэропорт, поговорим в другой раз.

В Хабаровске меня встречают старые товарищи, тоже золотодобытчики, уже наслышанные о происходящем в «Печоре». Допытываются что и как, строят догадки.

В Москве из аэропорта Домодедово еду с Володей Шехтманом к нему домой. Из квартиры звоню на нашу базу в Ухте, говорю с Мишей Алексеевым, с Сережей Зиминым. Там все бурлит! Следователи согнали рабочих в столовую: «Всем оставаться на местах!» В бухгалтерии изымают финансовые документы. Чувствуется, это хорошо подготовленный и санкционированный сверху налет. Ребята в растерянности, ждут моего приезда. Только опускаю трубку, снова звонок. Володя берет трубку и слышит:

– Рядом с вами Туманов. Передайте трубку ему!

– С вами говорит следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Союза Нагоргйок. Вы никуда не полетите. Завтра вам нужно быть в прокуратуре!

– Нет, – ответил я.

– А я вам говорю…

– Мало ли, что вы говорите…

– Мы вас снимем с самолета!

– Пожалуйста, снимайте.

С самолета меня никто не снял. В одиннадцать вечера я уже в Ухте. Собрались все, кто на базе, говорят наперебой. Постепенно проясняются детали.

Во время обысков следователь прокуратуры Олег Кремезной обещал старателям посадить руководство артели и ее председателя. И теперь просит всех рассказать, что знают о своем преступном начальстве.

– Это вы преступаете закон, – сказал им Марк Масарский. – Вам придется горько раскаиваться!

В морозные декабрьские дни по зимникам вездеходы теперь подвозили к поселкам одну за другой бригады следователей. Во всех помещениях проводились обыски, выемки документов. Сейфы открывали кувалдами. Все делали нетерпеливо и грубо, как взломщики, еще не набравшие опыта. Из контор и общежитий увозились груды конфискованных вещей – телевизоры, магнитофоны, пишущие машинки, личные письма и фотографии, записные книжки.

Среди моих бумаг хранится копия протокола обыска на базе в Березовском 11 декабря 1986 года.

«Осмотрена комната Туманова В. И., в ней ничего не обнаружено и не изъято.

С противоположной стороны жилого дома в комнате Леглера В. А. в письменном столе обнаружено и изъято: характеристика Леглера В. А.; фотография Леглера; диплом кандидата наук на имя Леглера; книга «Леглер В. А. Научная теория в организованном сообществе»; разрозненные листы с записями; книга «Пути русского богословия»; книга, начинающаяся со слов «Отец Арсений. 4.1 Лагерь, 1966–1974 гг.», на 285 листах; книга «Спутник искателя правды», издательство «Жизнь с Богом», 1963 г.»

– Вот мы и добрались до расхитителей золота! Теперь конец тумановской банде! – говорили следователи, сваливая в вездеходы мешки с «вещественными доказательствами».

Погром продолжался десять дней. Я не знаю, кто из артельщиков и куда писал письма о происходящем. Часть писем попала в печать, и я позволю себе привести отрывок из одного. «10–20 декабря 1986 года на всех участках и базах артели… были произведены повальные обыски производственных и жилых помещений, а также личных вещей работников артели. Последнее осуществлялось без предъявления ордеров на обыск и в отсутствие владельцев… Личные вещи сотен людей вынимались и разбрасывались… личные письма граждан изымались из конвертов и читались. Понятые и представители артели физически не могли присутствовать при обыске, так как он одновременно проходил в десятках помещений. Протесты владельцев пещей пресекались угрозами. Их согнали под конвоем в одно помещение и держали там без права передвижений в течение шести часов… Без пересчета и составления описи, «Загребом», как выразился следователь Прокуратуры СССР Кремезной, изъята не только вся документация артели за прошлые периоды ее деятельности, но и текущая. Изъята проектно-сметная документация, необходимая для работы в будущем году. Изъяты все трудовые книжки членов артели и карточки кадрового учета, партийные и профсоюзные документы. Практически прекращена деятельность артели… Сорвана зимняя заброска материалов и ГСМ, задержан капремонт техники. Под угрозой срыва производственная программа 1987 года. Артели нанесен значительный финансовый ущерб».

Что произошло, ни я, ни мои товарищи долго не могли понять.

Постепенно картина стала проясняться.

В те дни Генеральная прокуратура СССР расследовала дело о взятках Г. Д. Бровина, в прошлом помощника Л. И. Брежнева. Кто-то однажды видел этого человека в компании Сергея Буткевича, когда-то директора плавательного бассейна «Москва», потом перешедшего работать в «Печору». Он был у нас заместителем председателя по быту и секретарем парторганизации. Я хорошо знал этого большого, добродушного человека, опытного хозяйственника. Власти привлекала перспектива раздуть дело брежневского помощника до масштабов «преступного синдиката, связанного с золотом и проникшего за стены Кремля». И тут, как решили следователи, была ниточка от фигуранта по этому делу Бровина через нашего Буткевича к крупнейшей в стране золотодобывающей артели. В записной книжке Буткевича оказался номер телефона Бровина. Больше того, бывший директор плавательного бассейна был знаком с А. М. Рекунковым, Генеральным прокурором СССР. Такой рисовался детективный сюжет – дух захватывало!

Молодые, нетерпеливые следователи знали, что на самом верху есть силы, заинтересованные в сокрушительной компрометации кооперативного движения, и не гнушались ничем. В стране тогда обсуждали будущий Закон «О кооперации». Приверженцам государственно-монополистической экономики был на руку скандал: он мог стать сигналом к фактическому уничтожению кооперативов.

Атмосфера в обществе была накалена. Когда в стране культ личности заменяют культом бесхозяйственности, идет в рост теневая экономика.

Люди справедливо возмущались коррупцией, существованием подпольных миллионеров. Еще не затихли знаменитые «хлопковое» и «рыбное» дела.

Потом мне попадется интервью, которое дал одной газете бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Ю. Зверев. Этот ветеран советской прокуратуры где-то в Подмосковье приметил бойкого молодого следователя Нагорнюка и поспособствовал его переводу в столицу. Пока начинающий работал под его руководством, особых претензий к нему не было. А вот когда ему доверили наконец самостоятельно расследовать серьезное дело, да еще какое – помощника Брежнева! – тот раскрылся с совершенно неожиданной стороны. Используя, по словам Зверева, ряд материалов, добытых им, его наставником, молодой следователь решил выжать из тривиального сюжета о взятках много больше возможного. Найти выходы наверх и в стороны.