Алексей Тихонов - Джованни Боккаччо. Его жизнь и литературная деятельность

Но за убитого принца Андрея нашлись мстители. С одной стороны, другой дядя Иоанны, принц Карл Дурацо, поднял против нее оружие, организовав народные банды в самом королевстве, а с другой, – старший брат Андрея, бывший в то время королем венгерским, вторгся в Италию во главе многочисленной армии, провозглашая, что он намерен наказать убийц брата, прогнать Иоанну и возвести на трон родившегося уже после смерти Андрея сына его. Успех его экспедиции был полный. Он завладел королевством и городом Неаполем, а Иоанна со своим новым супругом должны были бежать: она во Францию, а он во Флоренцию (1348 г.). Но в это время появилась в Италии чума, а вместе с тем народ венгерский начал сильно тяготиться мадьярским пребыванием в Италии, и король должен был из нее удалиться. Иоанна же и ее супруг, пробыв едва год в изгнании, вернулись снова в Неаполь. Папа, после тщательно произведенного следствия, оправдал Иоанну в приписанном ей убиении принца Андрея.

Но и дальнейшее царствование королевы Иоанны было столь же смутно, как и вначале, и кончилось впоследствии гибелью ее тоже в борьбе с одним из претендентов на престол. В 1381 году она была взята в плен Карлом Малым, племянником вышеупомянутого Карла Дурацо, и после нескольких месяцев тюремного заключения задушена.

Среди политических событий этого времени видную роль играл человек, с которым нам придется встретиться в биографии Боккаччо, флорентиец Николай Аччьяйоли (Niccola Acciaiuoli). Его предки, родом из Брешии, переселились во Флоренцию еще во времена древнеримского владычества и занимались обширной торговлей. Богатство их вскоре достигло колоссальных размеров, а вместе с этим члены этой фамилии начинают занимать видные места и при дворах не только в Италии, но и в Греции и в Византии, не оставляя в то же время и своей торговой деятельности, распространившейся по всем известным в то время странам Европы и даже Африки. Отец Николая Аччьяйоли не раз ссужал крупные суммы королю Роберту Неаполитанскому, за что, в свою очередь, получал разные почетные награды и земли. В 1331 году двадцатилетний Николай был отправлен отцом в Неаполь, чтобы заведовать его тамошними торговыми делами. Но эти занятия продолжались недолго: одаренный от природы блестящими наружными и душевными качествами, Николай стремился к более высокому поприщу, вероятно, поощряемый к этому и своей молодой женой из знатного рода Спини. И когда в 1332 году умер брат короля Роберта, Филипп, герцог Тарентский, оставив вдову Катарину, умную и энергичную женщину, с тремя малолетними сыновьями, Николай Аччьяйоли был призван Катариной в качестве воспитателя ее детей и в то же время сделался одним из ближайших ее советников по управлению владениями. Деятельность его и в том, и в другом отношении была плодотворна. Враги и завистники обвиняли воспитателя перед его воспитанниками в не совсем благовидных отношениях с герцогиней, но он опроверг клевету и еще более упрочил свое положение и влияние. Особенной благосклонностью пользовался он у среднего из своих воспитанников, принца Людвига. Когда был убит муж королевы Неаполитанской Иоанны, Андрей, у Николая Аччьяйоли появилась мысль устроить брак принца Людвига с овдовевшей Иоанной и, заручившись согласием Людвига и его матери, он довольно быстро устроил это дело, чем заслужил безграничное доверие и расположение молодой четы. Так как Иоанна и Людвиг посвящали свою жизнь преимущественно удовольствиям, то Аччьяйоли сделался настоящим правителем королевства. Мы видели, что Иоанна и Людвиг были изгнаны из Неаполя королем Венгерским. Во время этого изгнания принц Людвиг жил во Флоренции на вилле Аччьяйоли и исключительно на его средства. По возвращении же Людвига и Иоанны в Неаполь и заключении мира с венгерским королем Аччьяйоли снова берет в свои руки бразды правления. С замечательной энергией и уменьем стремится он умиротворить борющиеся между собой партии; не раз он рискует при этом своим состоянием; не раз приходится ему возглавить армию и проявить способности полководца; отправляемый Людвигом в качестве полномочного посла к папе, он заслуживает особое благоволение папы и награждается им золотой розой. После смерти короля Людвига он с такой же энергией и преданностью защищает интересы королевы Иоанны от происков враждебных партий и до самой своей смерти занимает выдающееся положение при неаполитанском дворе. Красивый, изящный, окруженный блестящей свитой, он всегда искал популярности, был щедр и чаще прощал, чем преследовал наносимые ему оскорбления. Честолюбивый, он был смел и предприимчив; тщеславный, он любил, чтобы хвалили принадлежавшие ему предметы, и нередко награждал льстеца, даря ему вещь, которую тот удачно похвалил. Он устраивал роскошные пиршества для своих друзей, будучи сам всегда умеренным в еде и питье. Неразборчивый в средствах для достижения целей, он был в то же время очень набожен и давал монастырям крупные суммы. Недалеко от Флоренции он построил большой картезианский монастырь, при котором учредил школу и библиотеку, и назначил капитал на содержание трех учителей и пятидесяти учеников.

Не подлежит сомнению, что уже в первое свое пребывание в Неаполе Боккаччо был в более или менее близких отношениях к Аччьяйоли. Весьма вероятно, что по прибытии в Неаполь Боккаччо, будучи сыном уважаемого во Флоренции купца, отыскал своего земляка, уже имевшего достаточно видное положение при дворе, чтобы быть ему в чем-либо полезным; а Аччьяйоли еще не был тогда настолько знатен, чтобы быть недоступным. В одном из писем Боккаччо, относящемся ко времени его первого пребывания в Неаполе, можно видеть, какое впечатление производил тогда на молодого Боккаччо его соотечественник, смело и уверенно шедший к высокой цели: Боккаччо выказывал безграничное, почти детское поклонение и удивление талантам и успехам Аччьяйоли. Впоследствии, разочарованный и более опытный в оценке людей, Боккаччо называл его тщеславным, ничтожным и пустым выскочкой. Но и тот, и другой взгляд его на Аччьяйоли пристрастен: правда лежит посередине между ними.

Через Аччьяйоли Боккаччо получил доступ в высшие слои неаполитанского общества. То обстоятельство, что Боккаччо не принадлежал к аристократии, а был лишь сыном купца, хотя и почтенного, но не крупного капиталиста, не могло служить препятствием, ибо при итальянских дворах вообще было демократическое на правление, а общество, составлявшее неаполитанский двор того времени, стояло выше сословных предрассудков как в хорошем, так и в худом смысле слова. Боккаччо, во всяком случае, не играл никакой деятельной роли в этом обществе; он был там приятным гостем, проницательным наблюдателем, и только. Мы нигде не видим его стремящимся выдвинуться посредством честолюбивых происков; от этого удерживали его, вероятно, застенчивость и скромность, а может быть, и отвращение к тем средствам, какими иногда достигались видные положения. Из своего пребывания в высшем обществе Боккаччо вынес только знакомство с его нравами и воспользовался этим богатым материалом в своих произведениях.