Глеб Скороходов - Леонид Утесов. Друзья и враги

Ознакомительный фрагмент

Счастливый финал «восстановленного» фильма

Но вот еще одна история – послесловие к «Веселым ребятам».

В начале шестидесятых в клубе дорхимзавода Бюро пропаганды киноискусства устроило творческий вечер народной артистки СССР Л. П. Орловой. Вечер начинался необычно рано – в четыре дня. Зная беспокойный характер Любови Петровны, я приехал за полчаса до этого и застал ее за гримерным столиком.

– Сначала вы расскажете обо мне, покажете два ролика – я привезла их: один из «Веселых ребят», другой из «Волги-Волги», – попросила она. – Потом уж выступлю я и отвечу на вопросы.

Один вопрос у меня возник тут же:

– Ролик из «Веселых ребят» оригинальный или дублированный?

– А вам дублированный не нравится?

– Нет. И я никогда не смогу понять, зачем за вас поет в нем Леокадия Масленникова и мы слышим голос не Анюты, а оперной примадонны. Как не понимаю, зачем вместо Утесова звучит Трошин, – он не только не передает одесских интонаций, но на высоких нотах, что Утесов легко брал, хрипит и переходит на речитатив. По-моему, все это ужасно.

– Вы должны понять, Григорий Васильевич хотел продлить жизнь фильму, – объясняла Любовь Петровна. – Фонограмма картины так износилась, что печатать новые копии стало невозможно!

Это была неправда. Точнее, ложь, которой Александров пытался – не найду другого слова – запудрить мозги и жене, и сотрудникам Госкино. Подлинных причин освежевания собственной работы сегодня не установить. Можно предположить, режиссер в трудную минуту захотел подзаработать – за так называемое «восстановление» фильмов прошлых лет платили неплохо. Или он стремился представить «улучшенный» вариант на Всемирную выставку 1958 года в Брюсселе, но ничего там не снискал – об этом сообщалось в печати.

Когда я заставил себя посмотреть «восстановленную» копию, скрипел от возмущения зубами. Изменилось все: голоса актеров, ведущих диалоги, голоса актеров поющих, вместо вдохновенно играющего утесовского джаза и блистательных авторских инструментовок с экрана лились дистиллированные звуки академически холодного ансамбля Вадима Людвиковского, переделавшего Дунаевского на свой лад.

Такая «новизна» оказалась чужеродна старой ленте и соединялась с нею как масло с ледяной водой.

Леонид Осипович переживал все это остро. И измену Людвиковского, столько лет проработавшего у него вторым дирижером, и инсинуации Александрова, уговорившего Владимира Трошина петь и говорить за Утесова, якобы наотрез отказавшегося от переозвучания.

Эти переживания в конце концов нашли у Утесова своеобразный выход: он написал эпиграмму. Не очень профессиональную и не очень веселую. Скорее грустную:

Был веселый фильм когда-то,Были песни, была радость.Где ж «Веселые ребята»?Обновили – стала гадость.Обошлось это во сколько?Все в бухгалтерском тумане.Веселее стало толькоВ александровском кармане!

Пытаясь все-таки разобраться, чем вызвано «восстановление» знаменитой картины, я связался с Госфильмофондом – главным нашим кинохранилищем. И тут-то и выяснилось самое неожиданное. На фильмофондовских полках лежат в целости и невредимости и первая, и вторая копии «Веселых ребят», напечатать с которых можно сотни экземпляров, идентичных первоначальному варианту фильма. Никакой нужды в обновлении картины не было.

Я позвонил Леониду Осиповичу:

– Мы можем сделать пластинку со всей музыкой из «Веселых ребят». Госфильмофонд перепишет нам звуковую дорожку с кинопленки на магнитку.

– Надеюсь, вы имеете в виду оригинальный вариант фильма? – спросил Утесов.

– Только его. И хотел бы попросить вас прочесть на этом диске комментарий, чтобы слушателям было ясно, почему звучат та или иная песня, мелодия или диалог на фоне музыки.

Утесов с радостью согласился. Пластинку мы сделали быстро. Получилось путешествие по фильму с увлекательным экскурсоводом! Во всяком случае, любители грамзаписи оценили диск своим кошельком – он раскупался охотно и вышел не одним тиражом.

А появление на экранах улучшенного варианта «Веселых ребят» вызвало нешуточный скандал. В газетах (и не в одной!) появились статьи композиторов, критиков, письма зрителей с недоумениями и возмущениями по поводу «измывательства над любимой картиной». Госкино пришлось выпустить приказ: «Изъять из проката все восстановленные копии „Веселых ребят“ и выпустить на экраны первоначальный вариант».

Счастливый финал некрасивой истории. К сожалению, единичный. Телевидение и сегодня продолжает крутить «восстановленные» копии десятков фильмов прошлых лет, фильмов, говорящих и поющих современными голосами. Ну как отнестись к тому, что вместо Раневской, мастерски сыгравшей врача в «Небесном тихоходе», мы слышим голос неизвестной актрисы, ни на йоту не похожий на оригинал?! И примеров таких не перечесть!

Последний парадокс с «Веселыми ребятами» произошел несколько лет спустя, после того как с экранов убрали искореженные экземпляры. На этот раз новый вариант оставил оригинал почти в неприкосновенности. Но лента теперь начинается с досъемки – неким вступлением, в котором сам Александров сообщает зрителям, как он безумно счастлив, что они наконец увидят картину такой, какой она появилась в 1934 году!

Случай на даче

Утесов был не совсем прав: «Веселые ребята» принесли ему еще одну, пусть недолгую, радость. Картина вышла на экраны еще до того, как Александров, Орлова и примкнувший к ним Николай Экк, постановщик первой советской звуковой ленты «Путевка в жизнь», добровольно обратились в правительство с просьбой избавить их, а заодно и всех работников кино от непосильного бремени доходов: до 1937 года с каждого сеанса в пользу создателей фильмов шли отчисления с проданных билетов. Отчисления крошечные – в одну десятую копейки, но при миллионных зрителях куш получался приличный. Пользуясь им, Орлова и Александров, а также Утесов и Дунаевский построили во Внукове хорошие дачи среди лесного массива.

И когда Эрдман в начале 1937-го, отсидев срок, вышел на свободу («свободу минус три», что означало без права проживания в Москве, Ленинграде и Киеве), он поселился у Леонида Осиповича: Внуково не считалось ближним Подмосковьем. На утесовской даче его посетили родители – Роберт Карлович и Валентина Борисовна, а главное – приехал Миша Вольпин, и они засели за сценарий фильма «Волга-Волга». Владимир Масс все еще находился в ссылке, в Тобольске, где стал художественным руководителем самодеятельности местного клуба. В Москву ему разрешили вернуться только в 1943 году.

К жене – Дине Воронцовой – Николай Робертович выбирался тайно, на один-два дня, нарушая предписанный режим.